Россия. Сквозь санкции – к процветанию!. Никита Кричевский
поскольку они незначительны, в первую очередь в странах с небольшими показателями ВВП на душу населения. В тех государствах, где экономики более успешны, все больше получаемых правительствами средств перераспределяется в непроизводственную и социальную сферу.
Вывод об определяющей роли инвестиций не нов, к тому же нуждается в дополнительной корректировке в зависимости от характера вложений: реальные это инвестиции или спекулятивные, вложения в акции или облигации, внутренние или иностранные, долгосрочные или краткосрочные, государственные (прямые или косвенные), инвестиции госкомпаний или полностью частные. Кроме того, говоря о государственных инвестициях, мы должны делать поправку на адресность и эффективность вложений.
Изучение качества институциональной среды ясности также не добавило. При общих невысоких позициях в рейтингах «Индекс восприятия коррупции – 2013» и «Ведение бизнеса – 2014» большинство рассмотренных стран были лидерами глобального экономического развития последних лет. Более того, мягко скажем, не самая благополучная ЮАР в рейтинге «Ведение бизнеса – 2014» располагается выше успешных Польши и Чехии.
В ходе анализа мы выявили несколько интересных моментов, таких как искусственное занижение курсов национальных валют в одних странах и значительные объемы денежной массы – в других. Возьмем эти результаты на заметку.
Глава 3. Эпоха социальной консервации
Итак, масштабные статистические сходства генезиса прорывных экономик в предыдущей главе не выявлены, хотя нам и удалось обнаружить некоторые общие черты. Например, схожие темпы экономического роста. В России, Бразилии, Мексике, ЮАР ежегодный рост колебался от 2,2 % ВВП в Мексике до 4,8 % ВВП в России, притом что ВВП на душу населения в 2012 году составлял от 11,6 тыс. долл. в ЮАР до 18,0 тыс. долл. в России. Впрочем, не будем сбрасывать со счетов преимущественно сырьевой характер этих экономик, хотя «благодарить» в экономическом успехе исключительно рост цен на сырье было бы неверно («нефтяное безумие» нулевых так и не стало фактором макроэкономического ускорения в Венесуэле или в странах Ближнего Востока).
С другой стороны, во Вьетнаме, Индии, Индонезии, Китае, Южной Корее среднегодовой рост был выше – от 4,0 % ВВП в Южной Корее до 10,6 % ВВП в Китае при показателях ВВП на душу населения от 3,9 тыс. долл. в Индии до 32,8 тыс. долл. в Южной Корее. Но и здесь приписывать подъем только лишь стремительно растущему промышленному производству было бы неправильным: не будем забывать про благоприятную фондовую конъюнктуру, относительно дешевые инвестиции, стремительный рост компетенций, невысокие издержки.
Мы уже подмечали схожесть некоторых стран по уровню фискальной нагрузки. Действительно, средний уровень налогов и взносов в странах первой группы в целом выше – от 20,6 % ВВП в России до 36,5 % ВВП в Бразилии. В странах второй группы фискальный «гнет» ниже – от 9,3 % ВВП в Индии до 23,9 % ВВП в Южной Корее. Но и здесь не стоит забывать, что в Индии, Китае, а также во Вьетнаме