Венецианский купец. Перевод Юрия Лифшица. Вильям Шекспир

      Вы с ним говорили,

      Какая сумма надобна?

      ШЕЙЛОК. Что да, то да. Три тысячи дукатов.

      АНТОНИО. На срок – три месяца.

      ШЕЙЛОК Чуть не забыл!

      Три месяца – всего, вы говорили.

      Под вексель ваш. Но вот что. Вы как будто

      Сказали, что корысти ради ссуд

      И не даете вы, и не берете?

      АНТОНИО. Не в этом мой доход.

      ШЕЙЛОК. Когда Иаков

      Был у Лавана, дяди своего,

      За пастуха, – святому Аврааму

      Иаков волей матушки своей

      Премудрой стал преемником вторым…

      Ну да, вторым…

      АНТОНИО. И что? Он брал проценты?

      ШЕЙЛОК. Нет, не проценты. В вашем смысле слова

      Процентов он не брал. Он сделал так:

      Условился с Лаваном, что возьмет

      Себе барашков пестрых за работу,

      И осенью, когда бараны к овцам

      Прильнули, и в трудах воспроизводства

      Стал спариваться шерстяной народ, —

      Кору с ветвей содрал пастух искусный

      И перед каждой самкой их воткнул.

      От этого – Иакову в награду —

      Приплодом пестрым овцы разрешились.

      Так он открыл священный путь к богатству.

      Богатство свято – если ты не крал.

      АНТОНИО. Рискнул Иаков, но ведь он трудился.

      Он не своею властью все устроил,

      Но силою небесного перста.

      Вы этой речью славили проценты?

      Иль серебро и золото для вас

      Что овцы да бараны?

      ШЕЙЛОК. Я не знаю.

      У нас плодится все. Но вы, синьор…

      АНТОНИО. Бассанио, заметь: порою дьявол

      Из выгоды и Библию толкует.

      Порочный дух с цитатами святыми

      На подлеца веселого похож

      Или на спелый, но подгнивший плод.

      Как ты прекрасна, внешность вероломства!

      ШЕЙЛОК. Три тысячи дукатов. Это много.

      Три месяца. И плюс процент… Прикинем…

      АНТОНИО. Вы денег нам дадите или нет?

      ШЕЙЛОК. Меня, синьор Антонио, вы часто

      И сделками, и деньгами моими

      В Риальто попрекали. Я в ответ

      Плечами лишь смиренно пожимал:

      Терпенье – символ нашего народа.

      Для вас я – пес цепной и еретик,

      Заплеван вами мой кафтан «жидовский» —

      За то, что я по-своему живу.

      Отлично! Но, выходит, оказался

      И я неплох. Идете вы ко мне

      И говорите: «Шейлок, дайте денег!».

      И это вы, рыгавший много раз

      На бороду мою и отгонявший

      Меня, как пса бродячего, пинками

      От дома своего? И что я должен

      Ответить вам на просьбу о деньгах?

      Сказать: «Как может пес давать взаймы?

      Где взять ему три тысячи дукатов?».

      А может, мне поклон отвесить рабский

      И, чуть дыша, униженно шепнуть:

      «Мой добрый сэр, меня вы в эту среду

      Назвали