О криминалистике и не только: избранные труды. Евгений Петрович Ищенко
и переходу от коллегиального к единоличному правосудию по подавляющему большинству уголовных дел.
Существенно сузив пределы полномочий суда в исследовании доказательств и лишив его права на возвращение уголовного дела прокурору на дополнительное расследование, законодатель тем самым объективно закрепил приоритет защитительной функции суда, признал достаточной для эффективного правосудия формальную, юридическую истину, что также следует из уравнивания задач общего и особого порядка судебного разбирательства.
Отказавшись от постановки целей и задач в уголовном судопроизводстве, УПК РФ в ст. 6 сформулировал его назначение. По сути, в этой статье сформулированы функции обвинения, защиты и разрешения дела по существу. Другими словами, назначение уголовного судопроизводства сведено к состязательности судебного разбирательства. Очевидно, что законодатель таким образом форму уголовного судопроизводства поставил выше его содержания, процессуальные права личности – выше ее материальных прав и интересов, а также совершенно проигнорировал интересы общества и государства.
Подчеркну еще раз, что отход от объективной истины неизбежно ведет к формализации уголовного процесса, к презюмированию выводов по делу следователя и суда, тогда как объективное исследование недооценивается и даже шельмуется. Нельзя отрывать состязательность от установления объективной истины, ибо это сводит назначение уголовного судопроизводства к простому «выигрышу дела» одной из сторон – обвинением или защитой.
А что же говорят апологеты чистой состязательности? По мнению Г. М. Резника, «исторический опыт неумолимо свидетельствует о том, что инквизиционная модель судопроизводства с ее неограниченным стремлением к истине в итоге вырождается в бесправие… Советский уголовный процесс к середине 80-х гг. являл собой удручающее зрелище: пыточное следствие, исчезновение оправдательных приговоров, бесполезность защиты. Судьи разучились судить, если понимать под правосудием деятельность на рассуд, а не на осуд; прокуроры – обвинять, адвокаты – защищать…
Понимание уголовного судопроизводства как средства борьбы с преступностью господствовало и в правовой теории. Такая аберрация вкупе с искаженно толкуемым принципом неотвратимости наказания и утопическим представлением о достижении истины по каждому уголовному делу – плодом философско-идеологической вульгаризации познания события прошлого – породили поистине уникальное правосудие…»
А что же теперь? – сам собою напрашивается вопрос. Г. М. Резник продолжает: «Через 5 лет жизни по новому закону, можно смело констатировать, что вновь восстановлена прежняя упряжка из суда, прокуратуры и следствия, решающих одну общую задачу – борьбу с преступностью… На бумаге – новый процессуальный кодекс. На практике – все то же пыточное следствие, правосудие без оправданий (суд присяжных не в счет). Не в борьбе с преступностью цель уголовного