Убить эмо. Юля Лемеш
драить унитаз. Отчего возненавидела наши задницы и весь мир в целом.
Парень, который меня бросил, пришел к выводу, что я была недостойна его щедрых подарков. Ему не хотелось тратиться на презент новой девушке. Сегодня подаришь, а она подумает и не даст. Опять деньги на ветер. Трах утром, подарки вечером. И никак не иначе!
Танго с Сурикатом сходили на концерт, где наорались до хрипоты, решили пройтись до метро пешочком, напоролись на гопников, бились с ними и растерзанные, но с чувством не напрасно прожитого дня, побрели домой.
Смирнику девушка впервые позволила дотронуться до своей руки, отчего его прошиб холодный пот и так заколотилось сердце, что он испугался немедленного инфаркта.
Наша директриса валялась в салоне красоты, скованная маской, и снова надеялась на омоложение. Она вспомнила, как ее в детстве чморили в школе, и подумала, что история движется по спирали. Что реабилитирует ее хорошую. После чего рявкнула на нерадивую обслугу. Потом снова расслабилась, отчего пукнула звучно и протяжно.
Синица Федя обнаружил на себе блоху и блаженно вычесывал ее тощей когтастой лапкой. Блоха улепетывала по сложной траектории, стремясь укрыться в районе хвоста.
Что делала Дочечка, не ведомо никому.
Федя куда-то запропастился. Наверное, изменил мне с другой форточкой, где семечки жирнее. Проще сдохнуть, но жизнь как-то продолжалась. Осталась музыка. Хоть небольшое, но утешение.
Митька травил меня почище школы, в которую я почти не хожу. Не то чтобы из протеста, просто надоело. Вчера он добрался до моей косметики, измазал себе лицо, а в сумочку вылил три бутылочки лака для ногтей. Хотя, может, и не выливал, а просто забыл закрыть, а они сами вылились. Но это без разницы.
Из-за таких мелочей я расстраиваться не буду. Еще он изрисовал фломастерами мои любимые кеды. Черт меня дернул научить его крестикам-ноликам. Это действительно катастрофа. Достойно заменить кеды пока нечем. Придется снова клянчить денег у папы.
– Не страдай, – насмешливо блестя глазами, успокоил меня папа: – Давай по-честному. Если бы я от вас ушел, то платил бы алименты. Правильно?
– У тебя другая женщина? – испугалась я, представив папу с высокой сногсшибательной красоткой.
– Да нет. Это я так. Гипотетически. Так вот. Я буду тебе отстегивать четверть от халтуры. Идет?
– А это сколько?
– Вот дети пошли. Я ей двадцать пять процентов предлагаю за так, а она… Какие вы все меркантильные. Да не волнуйся. На тряпки хватит. Только, чур, матери не говорить. Она про халтуру не все знает. Я надеюсь, тебе не придет в голову покупать какую-нибудь дрянь типа пива? Ну и отлично.
– Спасибо, – протягивая руку за купюрами, поблагодарила я.
– Ты бы это. Того, поосторожнее. У меня тоже в школе были проблемы.
– И с милицией, – подсказала я.
– Было дело. Ты, наверное, в меня пошла. Строем ходить не любишь. Речевки кричать. В общем, будь поосторожнее в школе, – повторил он, думая о чем то своем.
Папа у меня – высший класс. Только слишком