Адвокат. Джон Гришэм
стакан яблочного сока.
Добровольца, разливающего сок, большинство подходивших негромко благодарили. Получив порцию, даже дети становились серьезными и спокойными.
Ели бездомные медленно. Необходимо было в полную меру насладиться теплом, ощутить богатство вкуса, втянуть носом удивительный аромат пищи. Впрочем, кое у кого еда исчезала с тарелок в мгновение ока.
Рядом со мной стояла газовая плита, и на каждой из четырех конфорок кипел суп в огромной кастрюле. Сбоку от плиты помещался большой стол, заваленный морковью, луком, помидорами, сельдереем и куриными тушками. Сноровистый доброволец яростно орудовал огромным ножом. Два его товарища управлялись с кастрюлями. Несколько человек подносили готовую похлебку к раздаточным столам. Сандвичами занимался один я.
– Нужны еще бутерброды с арахисовым маслом, – сообщил вернувшийся на кухню Мордехай. Склонившись, он извлек из-под стола восьмилитровую жестяную банку. – Справитесь?
– Рассчитывайте на меня смело.
Некоторое время Грин наблюдал за моей работой. Очередь рассасывалась; я понял, что он хочет воспользоваться передышкой и переброситься парочкой фраз.
– А вы показались мне юристом, – пустил я пробный шар, продолжая намазывать масло.
– Прежде всего я человек, потом юрист. Иногда первое совпадает со вторым. Мажьте потоньше, мы должны помнить о других голодных.
– Откуда вы берете продукты?
– Из накопителя. Туда поступают все пожертвования. Сегодня нам повезло: добрая душа прислала кур. Здесь это деликатес. Обычно мы довольствуемся овощами.
– Хлеб мог быть и посвежее.
– Согласен. Зато достался даром. Мы его получаем из крупной пекарни, они отдают нам нераспроданную вчерашнюю партию. Хотите – возьмите сандвич.
– Спасибо, только что съел. А вы тоже здесь питаетесь?
– Редко.
Судя по комплекции, Мордехай действительно не придерживался яблочно-овощной диеты. Усевшись на край стола, он обвел взглядом людей, заполонивших подвал.
– Вы впервые в приюте?
– Да.
– Какое слово пришло вам на ум, когда вы вошли?
– Безнадежность.
– Так я и думал. Ничего, это пройдет.
– Сколько здесь проживает человек?
– Ни одного. Это убежище на крайний случай. Кухня, правда, работает ежедневно, кормит людей обедом и ужином, но подвал – не приют. Спасибо церкви, разрешает нам пользоваться им в непогоду.
– Тогда где они все живут? – не отступал я.
– Кое-кто самовольно занял брошенный дом. Таких считают счастливчиками. Некоторые ночуют прямо на улицах или в парках. Бывает, спят на автобусных станциях или под мостами. Но выжить в подобных местах можно только при соответствующей погоде. Нынешняя ночь для многих могла стать последней.
– А приюты?
– Разбросаны по городу. Всего их около двух десятков: одни существуют на деньги частных фондов, другие содержатся городскими властями,