ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?. Эль Мюрид
ошли давным-давно.
Однако скорость означает существенное снижение качества восприятия. Чем больше и быстрее мы поглощаем информацию, тем хуже воспринимаем ее. Возникает клиповое, фрагментарное восприятие, существенно ухудшается способность к оценке происходящего, сильнее становится зависимость от шаблонов.
Многие события начинают восприниматься только в реальном времени, без их связи с историей, с происходившими ранее процессами, теряется причинно-следственная связь и уж тем более становится крайне сложно находить противоречия, которые и являются источником любого развития.
События, которые сейчас разворачиваются на Ближнем Востоке, события, связанные с феноменом Исламского государства, огромному большинству людей кажутся чем-то совершенно новым, а потому страшным и пугающим. Раз так – то информация, которую СМИ публикуют о процессах, происходящих вокруг этой зловещей группировки, все больше и больше отталкивается от внешних проявлений – жестокости, террора, отрезанных голов, боев, смысл и замысел которых журналистов интересует мало, так как от них требуется картинка – и чем страшнее, чем у конкурента, тем более нужная редакции.
В итоге в массовом сознании уже закреплены созданные вокруг Исламского государства, его истории, целей и задач мифы, которые, в общем-то, внешне вполне соответствуют идущей информации, но по сути своей мало что способные рассказать о реально происходящих процессах, а главное – никак не могут дать прогноз на будущее.
На мой взгляд, столкновение с Исламским государством в той или иной форме для России неизбежно, и уже поэтому оно является нашим врагом. Это можно с высокой степенью вероятности предположить хотя бы на основании того, что в июне 2015 года боевики так называемого «Имарата Кавказ» принесли присягу халифу Исламского государства Абу Бакру аль-Багдади.
Врага нужно знать. Нужно знать его сильные и слабые стороны. Нужно понимать его цели и задачи. Нужно понимать наши слабости, которыми враг воспользуется и нашу силу, способную поставить противника в тупик и сломать его планы. Говоря иначе – нужно демифологизировать своего врага, перестать его бояться или недооценивать. Разумное поведение всегда лучше, чем иррациональная и судорожная реакция на происходящее.
Парадокс ситуации заключается в том, что во многом процессы, которые привели к появлению Исламского государства, уже неоднократно происходили в недавней истории: и мировой, и самого региона Ближнего Востока. Ничего экзотического в появлении и становлении Исламского государства на самом деле нет. Уже поэтому ретроспективный взгляд на аналогичные сегодняшним события может во многом подсказать и разъяснить то, что кажется сегодня не совсем понятным и логичным. Прежде чем перейти собственно к тексту книги, я вынужден сделать предварительное отступление. Не только потому, что у каждой книги должно быть предисловие, а в первую очередь для того, чтобы попытаться объяснить смысл того, что будет изложено в этом тексте.
Сам текст был написан довольно быстро, однако обдумывался он достаточно давно и долго – не менее трех лет. Дело здесь вот в чём.
Владимир Путин в своем Послании Федеральному собранию 25 апреля 2005 года назвал распад Советского Союза крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века.[1] Естественно, нет никаких сомнений в правоте этой оценки, тем более для нас – жителей и бывших граждан СССР.
Однако мы живем еще в одну эпоху, в которой происходит менее заметный, но еще более тектонический процесс катастрофы, происходящей с глобальным миром, установившимся после крушения Советского Союза. Причина этой катастрофы была названа довольно давно и описана весьма детально разными исследователями и учеными. Сошлюсь на Сергея Переслегина, благо он обладает способностью весьма кратко выражать сложные смыслы:
«…Особенностью индустриальной экономики является ее принципиально кредитный характер, проще говоря – наличие ссудного процента. Это обстоятельство приводит, во-первых, к инфляции – возрастанию денежной массы и обесцениванию накопленных сокровищ. Во-вторых, к появлению в экономике инновационных элементов, созданию новых стоимостей. В-третьих, к экстенсивному росту рынков. Индустриальная экономика обречена расти. Через кризисы, через войны, через длинные циклы, но – обязательно расти.
Для роста нужны ресурсы: сырье, люди и рынки. И то, и другое, и третье подразумевает пространство, свободное от индустриального производства. И вся история индустриальной фазы – это своеобразный «бег к морю», к границам мира обитаемого.
Мир оказался конечен, и волна индустриализации, некогда выплеснувшаяся из Европы, «отразилась от его краев». Возникло стационарное состояние, не заключающее в себе никаких интенций пространственного развития[2]…»
Говоря иначе, кризис глобальной экономики (а значит, и глобального мира) объективно неизбежен и неотвратим в рамках существующей геоэкономической и соответствующей ей геополитической модели, ставшей основой нынешней версии глобального мира. Географическое пространство планеты конечно, а соответствующие современному уровню развития технологии не позволяют