Распроданная пашня. Кто накормит Россию в эпоху санкций?. Анатолий Грешневиков
повинности во имя живота, но перевернутое наизнанку государство, перевернутое вместе с его вековыми ценностями, поддерживать не торопится. Использованный демократами для прихода к власти и преданный. Брошенный на произвол судьбы, вынужденный работать неизвестно на кого, предпочтенный чужому производителю, осмеянный трюкачами, делающими общественную погоду, он ушел в себя, и тело его, находясь внутри государственной оболочки, потеряло органичную и живую сращенность с нею и противоестественно обособилось. Так происходит при несовместимости частей. Народ ушел в себя и никому не верит.
Не героями в раме,
Не кремлевскими башнями —
Русь держалась веками
Деревнями да пашнями.
Корни прочные, древние.
Ни срамного, ни пошлого.
Родом все из деревни,
Из далекого прошлого.
И не будет иного.
Дым в субботу над банькою,
Что бы ни было, снова
Встанет ванькою-встанькою.
Сколько бед пересилили,
От земли по природе мы.
Без деревни в России —
Все равно, что без Родины…
Банкротство с согласия власти
Над деревней Редкошово заходило теплое августовское солнце. Вместе с земляками я сидел на завалинке покосившегося бревенчатого дома и рассуждал о будущем их племзавода. С минуты на минуту адвокат должен был позвонить мне и сказать о решении суда.
Два года жители совхоза «Красный Октябрь» оттягивали кончину своего хозяйства. Два года ждали, верили, надеялись, что у власть предержащих не поднимется рука прикончить племзавод с такой славной биографией… Даже здесь, в отдаленной от центральной усадьбы деревне Редкошово, крестьяне знали, что Арбитражный суд Ярославской области 6 сентября 2010 года принял заявление от налоговой службы и возбудил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Племзавод «Красный Октябрь».
И наконец наступил этот день – 21 августа 2012 года, когда суд должен был либо позволить племзаводу дальше вершить свою историю, либо закрыть перед ним дверь, отняв у него право двигаться в будущее. На уютной завалинке меня облепили бывшие работники совхоза – доярки, пастухи, плотники, счетоводы, трактористы.
Николай Рощин был лучшим пастухом племзавода. Самым незаменимым и опытным. Стены его дома вместо обоев можно обклеить грамотами.
Сегодня он самый напористый собеседник.
– Не думал я, что доживу до того позорного дня, когда самый большой совхоз в районе прихлопнут как ненужную собачью конуру, – печально бранится он на всю деревню.
– Еще неизвестно решение суда, – нехотя возражаю я, понимая, что мой напускной оптимизм уже никто из жителей деревни не разделяет. – Вдруг помилуют вас…
– Нет, не помилуют, – сердится