Я никогда и нигде не умру. Дневник 1941-1943 гг.. Этти Хиллесум
или ничто не случайность. Я не смогла бы жить, если бы поверила в первое. Но и в последнем я еще не убеждена.
Снова стала чуть сильней. Справляюсь с некоторыми проблемами в себе. Поначалу, правда, при мысли, что у меня ничего не выйдет, склоняюсь к поиску помощи у других, но потом замечаю – что-то пробилось, само получилось, и это дает силы. В прошлое воскресенье (прошла уже неделя) была в отчаянии, чувствовала, что буквально привязана к нему и что поэтому для меня началась несчастнейшая пора. Но, сама не знаю как, я все-таки вырвалась из этого состояния. Не то чтобы я себя упрекала. Напротив. Я изо всех духовных сил тащила воображаемый канат, я неистовствовала и защищалась, и внезапно почувствовала, что снова свободна. После этого было несколько коротких встреч (вечером на скамейке на Стадионной набережной, поход в город за покупками), по интенсивности, во всяком случае для меня, более сильных, чем когда-либо прежде. И благодаря этому освобождению вся моя любовь, мое понимание, мой интерес и моя радость были полностью направлены на него. Я ничего не требовала, ничего не хотела, я принимала его таким, какой он есть, и наслаждалась его присутствием.
Мне бы очень хотелось понять, как я справилась с этим, как освободилась. Пока что мне это не ясно. А надо бы в этом разобраться, потому что в дальнейшем я, может, смогу помочь другим людям с подобными проблемами. Возможно, это и есть лучшее сравнение: один человек канатом привязан к другому. Он тянет, дергает его, пока не освободится. Позже, наверное, этот человек и сам не сможет объяснить, каким образом вырвался, он только знает, что освободился и что отдал этому все свои силы. Наверняка с психической точки зрения так со мной и было. И еще я поняла: рассуждения не помогут. Так же, как объяснения и поиски причин. Нужно просто духовно трудиться и во имя результата не жалеть энергии.
В какой-то момент мне вчера подумалось, что я не в состоянии жить дальше, что мне необходима помощь. Я больше не понимала ни смысла жизни, ни смысла страдания. Было ощущение, что на меня обрушилась огромная тяжесть. Но в то же время внутреннее сражение привело к тому, что я стала крепче. Я попыталась прямо, честно посмотреть в глаза горю всего человечества, объясниться с ним, или лучше сказать, что это объяснение каким-то образом произошло внутри меня и я получила ответ на многие безнадежные вопросы. Бессмысленность уступила место определенному порядку, взаимосвязанности событий, и вот я снова могу идти дальше. Это была короткая, но жестокая битва, из которой я вышла чуть более зрелой.
Я сказала, что разобралась с «горем человечества» (меня все еще пугают громкие слова), но это не совсем так. Скорее так: я воспринимаю себя небольшим полем сражения, на котором решаются вопросы и разыгрываются битвы этого времени.
Единственное, что можно сделать, – смиренно предоставив себя, стать полем битвы этого времени. Ведь должны же эти проблемы иметь пристанище, должны найти место, где бы они могли схлестнуться, а затем успокоиться; и мы, бедные маленькие люди, должны открыть