Неопалимые. Сергей Ильич Ильичев
в лесу хлеб для боярского сына.
Алексей повелел хлеб раздать всем, а сам потянулся за молоком и вдруг замер… увидев плошку с молоком в руках той самой девочки, что некогда его встречала по возвращению из леса и так же подавала молоко… Только то была уже не девочка, а красна девица. Ликом бела, с потупленным взором и гибким станом.
– Мария, ты ли это? – спросил он.
– Я, господин! – ответила она, не поднимая глаз.
– Вот уж не знал, что снова встретиться придется… Жива, выходит, дочка управляющего. А мне сказали, что всех, кого не перебили, то в полон забрали…
– Мы в лес с утра по ягоды ушли… А там медведь нам на пути попался… Сейчас как вспоминаю эту встречу, то понимаю, что… какой-то странный был медведь. Можно сказать, что человек в медвежьей шкуре дорогу в дом тогда нам преградил. Мы на болоте ночи три, глаз не сомкнув, и просидели… Когда ж домой пришли, то все уже погибли и предано огню именье было ваше.
– Твой батюшка погиб? – спросил ее Алеша.
– Нет, но тяжко ранен был… Мы под завалом здесь его нашли. Сейчас в землянке он, со мной, в лесу…
– О, как я рад за вас… А мишка, видно, не случайно был встречен вами на пути домой… – промолвил Алексей.
– Сама бы не поверила, если бы со мной все это не случилось, – ответила девушка, и заметно было, как чуть дрогнули ее губы в улыбке.
– И слава Богу, – произнес услышавший ее рассказ подошедший игумен Сильвестр.
– Отец игумен, нам бы отслужить молебен благодарственный за тех, кто жив остался. И получить от вас благословение на труд, чтобы поместье наше возродилось в его первоначальном виде.
– А как же монастырь? – спросил Алексея монах.
– За монастырь всем миром мы возьмемся. Тебе я это обещаю. А в час же сей поставим первый дом… ведь погорельцам где-то нужно спать… Еду работникам готовить, и хворых нужно подлечить… Давай, отец Сильвестр, начнем с того, что приготовим место для тех, кто жив остался, чтоб было им главу где приклонить и тело обогреть. Чтобы увидел он заботу нашу и любовь… И на любовь своей любовью нам ответил… А душу отогрев, он сам придет обитель нашу поднимать из пепла и руин.
– Согласен, то слова не отрока, а мужа, – согласно молвил настоятель.
И работа закипела. Не прошло и месяца, как поместье приобрело законченный вид, еще месяц ушел на стены и на строительство часовенки, которую велел Алексей поставить здесь же, как он сказал, для оберега.
Мария практически все это время была с ним рядом. И во всем была ему ровней: так же хорошо скакала на коне и стреляла из лука, владела строительным топором… И все свыклись с мыслью, что быть дочке бывшего управляющего женой молодого боярина Алексея.
В один из вечеров боярину доложили, что его спрашивают.
Алексей вышел из палат и увидел Никиту у крепостных стен.
– Что скажешь, Никита, брат? – начал Алексей, подходя. – Выдержат осаду эти стены?
– Я б угол изменил чуть-чуть наклонный…
– Положим,