Российский конституционализм. Олег Емельянович Кутафин
положения законом, указом президента, актом правительства. В федеративном государстве не может быть сведения на нет конструкции всего государства конституцией, уставом субъекта. Верховенство связано не только с субординацией актов, но также и с обеспечением авторитета конституции, в том числе в общественном сознании[54].
В другой работе, соглашаясь с И. М. Степановым, который обозначил конституционализм как систему представлений об общедемократических, общецивилизационных политико-правовых ценностях государственно-организованного общества, С. А. Авакьян подчеркивает, что указанные ценности следует трактовать как набор нужных, желательных в любой стране, однако нельзя их рассматривать как некую аксиоматическую заданность и соизмерять с нею то, что имеет место в конкретном государстве, поскольку в этом случае анализ реальности, в том числе и достижений соответствующего общества, невольно подменяется формальными критериями: есть все из набора – значит, государство может похваляться наличием конституционализма, чего-то недостает – значит, до «подлинного» конституционализма путь еще не пройден[55].
В. С. Нерсесянц считал, что дальнейшее развитие начал гражданского общества и правового государства в России прямо зависит от прочности конституционализма. Он рассматривал конституционализм как идеологию уважения, соблюдения и защиты конституции, как общегосударственную, надпартийную идеологию любого правового государства.
Он подчеркивал, что утверждение конституционализма как общегосударственной, надпартийной идеологии и интегративной общенациональной идеи особенно актуально в современной России, в условиях отсутствия общезначимых ценностных и мировоззренческих ориентиров, острой борьбы между различными узкопартийными идеологиями[56].
«Разумеется, – писал В. С. Нерсесянц, – конституционализм как общегосударственная, надпартийная идеология (государственно-правовое сознание, позиция и ориентир) не противоречит положению Конституции Российской Федерации (ч. 2 ст. 13) о том, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Совершенно очевидно, что этот запрет относится ко всем партийным идеологиям, но никак не к конституционализму – уже в силу общегосударственной природы и общеобязательного характера самой Конституции. Государство в целом, все государственные органы и должностные лица, все сторонники Конституции и конституционно-правового строя должны всемерно содействовать возвышению роли Конституции и повышению уважения к ней, реальному утверждению ее статуса как Основного закона страны, последовательной реализации ее норм, принципов и ценностей»[57].
В. С. Нерсесянц полагал, что этой идеологией конституционализма должна быть пронизана прежде всего вся деятельность уже сформированных и еще формирующихся институтов российской
См.:
См.:
См.:
Там же. С. 8.