Метроном. Михаил Эфросман

      В первом чтении все сходит с рук:

      Опечатки, пробелы, помарки.

      А почтмейстер небесный, скрывая испуг,

      Гасит дни, как почтовые марки.

      Это – город мой щербатый,

      Часто пьяный в лоскуты.

      Тут и статуя с лопатой,

      И невеста без фаты.

      Всех транзитов перекресток.

      Вот с гитарою подросток,

      И без трости кавалер.

      Прямиком через разбитый,

      Как балкон плющом увитый,

      Неплодоносящий сквер.

      Это город мой субтильный,

      Обихоженный посильно.

      И, наверно, оттого

      Угощает впрок конфеткой,

      Опекает медной сеткой,

      Не прощает ничего.

      Никакой я не ученый,

      И, отнюдь, не увлеченный.

      Просто верченый, крученый

      Вечным комплексом стыда.

      Никакая не изнанка.

      Просто для окурков банка,

      Жестяная, на клеенке,

      На виду и навсегда.

      Мне жалко себя,

      Уходящего в сумрак аллеи.

      Вот-вот и я точкой невидимой стану,

      Невидимой точкой,

      Почти незаметной для глаза.

      Тут больше меня не увидят ни разу,

      Не вспомнят.

      Как шел человек по аллее,

      И сумрака обруч его сделал точкой,

      Малюсенькой точкой,

      Почти незаметной для глаза.

      Жалею себя.

      Снежок я апрельский жалею.

      Он снегом не станет

      Нигде и ни разу.

      Ах, как много людей непривычных

      Среди серых ландшафтов столичных,

      Среди наших толкований и смут

      И молчания долгого пут.

      Их не меньше среди разговоров,

      Монологов и скучных бесед.

      Словно в самом конце коридора

      Прорастает тихонечко свет.

      Прохожий на углу

      Вдруг попросил огня.

      Зачем-то пояснил:

      «Сломалась зажигалка».

      Заемного огня

      Найдется у меня.

      Заемного огня

      Ни для кого не жалко.

      Дитя коммунальных строений,

      На десять соседей всего.

      Арбата вчерашнего тени

      Ей явятся из ничего.

      В Калошин свернет переулок, —

      Два дома и неба просвет —

      Подумает: «Вот закоулок».

      Подумает: «Лучшего нет».

      Тут день бесконечно тянулся,

      Похожий на явь и на сон.

      Какой человек приглянулся,

      И платья весенний фасон.

      Витрина, как зеркало светит,

      Вдоль легкий скользит силуэт.

      Дождь