Цветы из огненного рая. Сара Ларк
могла делать все что угодно, она только распаляла бы этим публику.
– Конечно, она обойдется вам недешево, – продолжал Баркер, облизнув губы. – Ох и поломал я голову, пытаясь установить цену! В конце концов я нашел соломоново решение: тот, кто хочет ее больше всех, заплатит больше всех! Завтра, незадолго до закрытия паба, на аукционе будет разыгрываться право провести первую ночь с малышкой. Да, целую ночь, парни! Это я вам гарантирую – первая брачная ночь! Тот, кто завтра купит ее, будет владеть ею один до самого рассвета!
Баркер дал мужчинам возможность обсудить его речь и заказать у Присциллы и Нони еще по бокалу пива. Тем временем он велел Киттен покружиться на столе, приподняв подол платья. Девушка постаралась вложить в это движение как можно меньше кокетства, удивляясь тому, что это так сильно возбуждает публику. Она давно уже выросла из своего старого платья, и, когда она бегала в нем каждый день по поселку, мужчины могли увидеть намного больше, чем сейчас, на этой импровизированной сцене.
– Итак, ребята! – снова заговорил Баркер. – Завтра! Завтра после работы я жду вас всех в баре.
– Нет!
Киттен испуганно обернулась на голос человека, привыкшего отдавать приказы, который только что так энергично возразил Баркеру, стоя у входа в бар. Неужели явился ее спаситель? Такое случалось только в глупых историях про принцев и принцесс. И действительно – это оказался всего лишь мистер Хемплмен. Он шагнул вперед и остановился перед притихшими мужчинами.
– Завтра, ребята, бар будет закрыт. Линда, моя возлюбленная супруга, да упокой Господь ее душу, отправилась на Небеса час тому назад. Завтра после работы мне придется исполнить печальную обязанность и похоронить ее. Я полагаю, что вы все будете присутствовать на похоронах!
С этими словами мистер Хемплмен обвел угрожающим взглядом всю собравшуюся в пабе публику и в конце концов заметил Киттен, которая пыталась съежиться и стать незаметной на импровизированной сцене. Оставалось лишь надеяться, что он не узнает ее в макияже и платье, в котором она выглядела совсем взрослой. Надеяться…
И, конечно же, надеяться напрасно.
– И ты тоже, ты… бесстыжая маленькая шлюха! – презрительно бросил Хемплмен, мельком взглянув на ее наряд. – Моя жена всегда заботилась о тебе, а теперь, в час ее смерти, ты стоишь здесь и расставляешь ноги перед своими клиентами. Омерзительно! Ты… ты не заслуживаешь… – Он осекся, быстро смахнув слезы тыльной стороной ладони. – Так вот, ребята! – Хемплмен отвернулся, собираясь уйти. – Сегодня здесь тоже все закрывается. Я не хочу, чтобы мне мешал ваш пьяный шум, когда я буду дежурить у гроба.
Киттен чувствовала себя ужасно, но, с другой стороны, ее радовало то, что благодаря похоронам у нее появился еще день отсрочки. Дрожа, она слезла со стола. Баркер оставил ее в покое и взялся за Хемплмена. Трактирщик выражал ему свои фальшивые соболезнования, утверждая, что ничуть не расстроился из-за закрытия паба.
Киттен воспользовалась этой возможностью