Цветы из огненного рая. Сара Ларк
остановили для контроля. На следующее утро Ханнеса даже отругали за неподобающий вид – он собрался в уборную, не надев рубашку, с голым торсом, но его остановили и отправили обратно в каюту.
Сам Карл не претендовал ни на какую должность – жители Рабен-Штейнфельда не разговаривали с ним. По их мнению, он раздобыл билет «нечестным путем», и, похоже, все злились на него за это. Бейт тоже вел себя скорее неприветливо. Быть может, он уже сожалел о том, что согласился выполнить просьбу поденщика – из-за этого у него сразу же возникли трения с Брандманном. Карл слышал о ссоре в коридоре. Поэтому он решил пока не высовываться и проводил почти все время за книжками на койке. Он быстро прочел книгу о Новой Зеландии, а затем углубился в английский словарик. Только в тот час, который можно было провести на верхней палубе, он выходил из своей каморки для холостяков. Он надеялся встретить Иду и, быть может, даже перекинуться с ней парой слов.
Однако в первые дни это оказалось невозможно. Девушка все время стояла у поручней в окружении земляков и восхищалась раскинувшимся перед ними огромным серым морем. Поскольку ветра почти не было, не было и волн, кроме того, в соленой воде не плавали льдины. Море казалось едва колышущейся поверхностью стального цвета, сливающейся вдалеке с таким же серым небом. На Карла оно не произвело особенного впечатления, он представлял его себе совсем иначе после прочтения брошюры о капитане Куке, и он нашел его монотонным и унылым.
Однако на третий день путешествия, когда они уже оказались в Атлантическом океане, поднялся сильный ветер. Внезапно на волнах показались пенные барашки, которые разбивались о корпус судна и окатывали солеными брызгами переселенцев, если те подходили слишком близко к поручням. Впервые пошел дождь. Ледяные струи хлестали пассажиров по щекам, и в конце концов матросы раньше времени разогнали всех по каютам.
Карл не стал возмущаться и пугаться, как многие другие, а лишь вежливо спросил у матроса, почему их столь поспешно отправляют вниз.
– Приближается буря, – шепнул ему тот. – Мы будем задраивать переборки.
Встревожившись, Карл обратил внимание на то, что люки на промежуточную палубу действительно закрывают. Из-за этого внутри воцарилась невыносимая духота, на которую люди тут же принялись жаловаться, к тому же и стемнело очень рано. Усилившаяся качка внушала страх, некоторых пассажиров сразу же затошнило, и они бросились к немногим имевшимся на судне уборным. Однако это было только начало. Вскоре буря принялась швырять судно из стороны в сторону, и средняя палуба превратилась в сущий ад: кричали люди, летали взад-вперед предметы, народ молился и рыдал, страдая от тошноты.
Карл поначалу улегся в постели и слушал, как дежурные отдают приказы, как плачут женщины. Однако он бы предпочел внимать звукам, доносившимся с верхней палубы: перекличке моряков, шуму ветра в парусах – или паруса при такой погоде убирают? Может быть, возникла серьезная угроза для судна? Успокоило его то, что Ханнес и Йост,