Властелин неба. Сергей Зверев
От скромности не умрешь! – оценил командир, двигая ручку пошагового управления энергично, но плавно. Послушный руке пилота «Громобой» быстро набирал высоту, так что спины вертолетчиков тяжело прижало к спинкам кресел. – Так и надо!
– Стараюсь, товарищ майор, – отозвался оператор, не отрывая глаз от монитора на приборной панели, и прокомментировал увиденное там: – Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел.
– Как говорит наш генерал, не говори гоп, пока не перескочишь!
– Слушаюсь, товарищ майор... – сразу же ответил Романчук, внутренне сразу же согласившись с замечанием Иванисова, осознав, что нарушил неписаное правило.
Вертолетчики, как, впрочем, и все авиаторы, верят приметам. В авиации, во всяком случае российской, нет бортов с номером тринадцать, за двенадцатым сразу идет четырнадцатый. Никто из летчиков никогда не поднимается в воздух с отпускным билетом в кармане – можно и в отпуск не сходить. Так что и трепать языком до окончания полета – последнее дело. Впрочем, на этот раз все обошлось.
Спустя полтора часа, вернувшись на аэродром «Геликоптера», майор Иванисов и старший лейтенант Романчук стояли на бетонной полосе неподалеку от «Громобоя», опустившего лопасти винтов, по стойке смирно.
Генерал-лейтенант Острохижа произнес командным голосом, переводя взгляд с майора на старшего лейтенанта:
– Поздравляю с успешным выполнением учебно-боевой задачи!
– Служим России! – в один голос отозвались вертолетчики.
– Ну, какие впечатления от действий в реальной обстановке? – перешел на доверительный тон генерал.
– Отличная машина! – первым ответил командир экипажа. – Никаких претензий, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
– Не сглазишь. Машина и впрямь хорошая. Можно сказать, вертолет послезавтрашнего дня. Но пока в серию не запустили, надо хорошенько обкатать, чтобы потом нас никто и ни в чем не упрекал.
– Обкатаем! – заверил генерала Иванисов.
– А что скажет оператор?
– Нет слов, товарищ генерал-лейтенант! Одни выражения. Восторженные!
– Шутник, однако. Как взаимодействие с ПАНом? Или в данном случае, наверное, с ПАНною? – чуть улыбнулся генерал Острохижа.
Сленг авиаторов изобилует аббревиатурами. Сокращение ПАН расшифровывается как передовой авианаводчик. Находясь на земле, он корректирует направления ударов с воздуха, дает координаты цели, тесно взаимодействуя с экипажами боевых машин. Это очень опасная военная профессия, ведь авианаводчик должен быть в самой гуще боя, на переднем крае, а иногда и впереди него. ПАНы во время военных действий работают в режиме строгой секретности, противник ведет на них настоящую охоту – это показали и Афганистан, и Чечня. И это, пожалуй, самая высокая оценка важности их дела.
– Большая половина пораженных целей – ее заслуга, товарищ генерал, – ответил Петруха.
– Так уж и большая половина? – еще шире улыбнулся Острохижа.
– Ну уж никак не меньшая!
– Что ж, это