Север и Юг. Элизабет Гаскелл
Но, по правде говоря, ей, как и многим другим женщинам, нравилось безоговорочное подчинение властным и решительным натурам.
Маргарет нуждалась в помощи Диксон, в ее советах и делах. А поскольку старая служанка решила продемонстрировать свою обиду и свела общение с юной леди до нескольких дежурных фраз, вся энергия их взаимодействия перешла от слов к конкретным хлопотам. Две недели были слишком коротким сроком для приготовлений к предстоящему отъезду. Диксон даже как-то проворчала: «Любой человек, кроме этого джентльмена, да и любой другой джентльмен…» Но, поймав строгий взгляд Маргарет и увидев ее нахмуренные брови, она притворно раскашлялась и поспешила принять капли конской мяты, чтобы остановить «небольшое щекотание в груди». Однако же в ее словах была и доля истины. Любой практичный человек, кроме мистера Хейла, мог бы понять, что за такое короткое время почти невозможно арендовать приличный дом в северном Милтоне, как, впрочем, и в каком-нибудь другом городе. А ведь им еще предстояло перевезти туда мебель из хелстонского пастората.
Под гнетом этих неприятностей и потребности незамедлительных решений, которые одновременно навалились на миссис Хейл, хозяйка дома заболела по-настоящему. Когда она слегла в постель, передав управление делами дочери, последняя почувствовала некоторое облегчение. Диксон, верная своим обязанностям телохранительницы, преданно заботилась о своей подопечной. Выходя из спальни миссис Хейл, она печально качала головой и ворчала себе под нос слова, которые Маргарет не желала слышать. Девушке было ясно одно: несмотря ни на что, им следовало покинуть милый сердцу Хелстон в намеченный срок.
Так как преемник мистера Хейла уже получил назначение, их семейству – после сомнительного решения отца – нельзя было задерживаться в доме приходского священника. К тому же имелись и другие соображения. Каждый вечер отец приходил домой в подавленном настроении. Он считал своим долгом попрощаться со всеми прихожанами. Маргарет, неопытная в прозаических хозяйственных делах, не знала, к кому обращаться за советом. Ей приходилось делать все самой. Кухарка и Шарлотта с усердием помогали ей в перемещении мебели и в упаковке посуды. И вскоре Маргарет с восторгом поняла, что вполне может справиться с возникшей ситуацией. Она на удивление быстро научилась выполнять все необходимые дела, причем наилучшим образом.
До отъезда оставалась неделя. Но куда они поедут? Прямо в Милтон или в какой-то промежуточный город? От этого решения зависело так много приготовлений, что однажды вечером, несмотря на очевидную усталость и подавленный дух отца, Маргарет решила расспросить его о дальнейших планах.
– Моя дорогая, – ответил он, – я и сам много думал над этим вопросом. А что говорит твоя мать? Что ей больше нравится? Ах, бедная Мария!
Он вздрогнул, услышав эхо, слишком громкое для его вздоха. Оказывается, в комнату вошла Диксон. Она хотела приготовить для миссис Хейл еще одну чашку чая. В ответ на последние слова хозяина служанка, будучи защищенной его присутствием от укоряющего