У истоков российского уголовного судопроизводства (к 1000-летию Русской Правды). Монография. Геннадий Ильич Загорский
действий по их судебному рассмотрению. Уголовный процесс в тот период рассматривался как спор «сутяжников» – истца и ответчика, уголовный процесс при этом не отличался от гражданского и «каждый иск считался обвинением, так как всякое притязание носило деликатный характер»[35]. В дополнение к ней принимаются многочисленные удельные княжеские акты, развивающие положения общерусского закона в области уголовного судопроизводства.
К памятникам права Новгородской земли относится Двинская Уставная грамота (1397–1398 гг.) – наиболее древняя из уставных грамот Московского государства[36]. Ее создание обусловлено правовым урегулированием местных порядков на Двинской земле. В этот период она была на короткое время насильно отделена от новгородцев и присоединена под власть Московского князя. Великий князь Василий Дмитриевич (время правления 1389–1425 гг.), вводя этот закон, желал привлечь на свою сторону двинян и закрепить московский суверенитет на данной территории. Его планам не суждено было сбыться, «на следующий год новгородцы свои исконные владения отбили»[37]. Небольшой по объему текст, состоящий из 16 статей, включает основные положения о судопроизводстве по уголовным преступлениям, таким как: 1) душегубство; 2) причинение ран, побоев различной степени тяжести и оскорбление; 3) кража и 4) нарушение межевых знаков.
По свидетельству исследователей, «Двинская уставная грамота, уходя корнями в Русскую Правду, стремится ввести новые правовые нормы, действовавшие в Московском княжестве, одновременно сохраняя правовые традиции Новгородской республики»[38]. Под правовыми традициями следует понимать проникнутые христианским милосердием положения о запрете самосуда (ст. 6, 15), прекращении судебного преследования в связи с примирением (ст. 3), гуманизме по отношению к виновному (ст. 5).
Другим памятником права Новгородской земли является Новгородская Судная грамота (XV в.). Эта крестная грамота озаглавлена «О суде и о закладе на наездщики и на грабещики», т. е. о суде и наказаниях за нападения и грабежи[39]. Общественное устройство Новгородского удельного княжества было чисто общинное, а форма правления республиканская. Новгород управлялся вечем, и «каждая улица шла на вече со своим старостой, и староста знал, кого он ведет. Местом веча был нынешний Ярославов двор, а иногда оно собиралось и у храма св. Софии»[40]. Именно поэтому во вводной части памятника говорится «о принятии Новгородской Судной грамоты на вече, на Ярославовом дворе в присутствии архиепископа Великого Новгорода и Пскова, новгородских посадников, тысяцких, а также находившихся на вече бояр, житьих людей, купцов, черных людей всех пяти концов Новгорода»[41]. Закон содержит нормы, относящиеся к уголовному судопроизводству, и свидетельствует об огромном религиозном влиянии суда архиепископа на отправление правосудия в Новгородской республике. Авторитет церкви был настолько значителен, что суду
Владимирский-Буданов М. Ф. Очерки истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1996. С. 174.
Двинская Уставная грамота (1397–1398 гг.) // Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России… Т. 1. С. 166–168.
Давыдов М. Г. Российские государи: 862–1598. Смоленск: Русич, 2002. С. 314.
Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России… Т. 1. С. 130.
Новгородская Судная грамота // Российское законодательство X–XX веков. Т. 1. С. 305–309.
Беляев И. Д. Указ. соч. С. 57.
Комментарий к Новгородской Судной грамоте // Российское законодательство X–XX веков. Т. 1. С. 309.