Ртуть и соль. Владимир Кузнецов
бродит чертов иностранец.
– Это угроза? – Эд не мигая смотрит в глаза собеседнику. Через несколько секунд Салли становится неуютно, он отводит взгляд и громко прокашливается.
– Я тебя просто предупреждаю, жонглер. Почаще оглядывайся.
– Я запомню, – кивает Сол.
Черный Салли сплевывает, переминается с ноги на ногу и, наконец, возвращается к своим, оставляя Эда в одиночестве. Тот снова смотрит на пачку, которую до сих пор держит в руке.
– Папиросной бумаги у них точно нет. Надо трубкой разжиться, что ли… – вздыхает он.
– Старик Лемори делает хорошие вишневые трубки, – доносится из темноты тонкий голосок, женский, а скорее даже – детский. Эд сжимает зубы.
– Проходной двор, – бормочет он, после чего обращается в сторону подворотни. – Кто там?
– Это я, – раздается в ответ. – Подойди, дело есть.
– Хороший ты парень, – хмыкает Эд, надеясь, что голос принадлежит все-таки мальчику. – Но я не хочу получить дубиной по затылку.
– До твоего затылка я не дотянусь. Ты здоровый, как огр. Лучше побереги яйца.
Эд улыбается. Ну что – вариант, конечно, рискованный, но голос и правда кажется знакомым, а единственный здешний ребенок, с которым Сол разговаривал, – это мальчишка со скотобоен. Если это он, то вроде как зла на Эда держать ему не за что.
– Сразу предупреждаю, – говорит Эд, шагая в темноту, – денег у меня нет.
– Сойдут и ботинки, – голос паренька слышится совсем рядом. – Иди, не останавливайся. Мы же не хотим, чтобы нас вся чичестерская братия слушала.
– А что, дело серьезное? – шутливо интересуется Эд. Под ногой что-то неприятно чавкает. – Вот дерьмо, – бормочет он.
Мальчик хихикает:
– Не, это цукини. Правда, уже хорошенько подгнивший.
– Какое облегчение, – Эд шаркает подошвой, пытаясь счистить с нее налипшее. – Ладно, стой. Чего хотел?
– С тобой хотят поговорить.
Эд незаметно достает из кармана зажигалку, быстро щелкает. Мальчик, стоящий от него в паре шагов, испуганно прикрывает глаза ладонью. Да, это тот самый ребенок, которого Эд вытащил со скотобойни.
– Убери! – возмущенно шепчет парнишка. – Нас заметят!
– Хорошо, хорошо, – Эд прячет зажигалку. – И кто же такой хочет со мной поговорить? И, самое главное, зачем?
– Я не могу сказать. Мне только сказали привести тебя на место.
– А с чего бы мне за тобой идти?
– Ну как же, – в голосе мальчишки слышаться удивление и обида. – Ты меня от смерти спас. Я тебе помочь хочу.
Сол делает глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями.
– Может, ты мне все-таки скажешь? Знаешь, трудно тебе довериться вот так…
– А зачем тогда ты меня спасал?
Вопрос по эффекту сравним с крепким ударом в челюсть – проходит секунд десять, прежде чем Эд отвечает:
– Грех на душу брать не хотел.
– Не взял грех, взял душу, – детский голос звучит пугающе серьезно. – Если