Путь Вандера. Ирина Василенко
все до мелочей.
Кроме профессора, на даче было ещё несколько человек, руководящих строительными работами. Все они были будущими членами экипажа этого корабля. Каждый из них имел определенную специальность, а иногда даже две. Например: биолог был ещё и врачом, пилот – механиком, ещё был астрофизик, а вторым пилотом была девушка Аля. Она не любила длинных имен, поэтому свое полное имя Алевтина не говорила никому. Недавно закончив академию космонавтики, она узнала о секретной спасательной экспедиции, от своего деда, и прилетела на почтовой капсуле. Как ни пытался профессор отправить её обратно, Аля не сдалась. Она настояла, убедила его, что для этого она и училась. Под энергичным напором этой девчонки Иннокентий Михайлович сдался и позволил ей остаться.
Всех входящих в состав экспедиции профессору помог подобрать его друг с Земли, а Аля была его внучкой, и в двадцатидвухлетней девушке профессор узнавал напористые черты своего приятеля, и если уж её упрямый дед не смог её остановить, значит, никто и ничто остановить её не сможет. Именно через этого друга он отсылал деньги для Алеши, он понимал, что так найти местоположение ребенка тем, кому нельзя будет труднее, а если уж и выйдут на Геру, то ничего от него не узнают. Этот друг был проверен временем и в отличие от Ведуна, он не разочаровал профессора. Иногда Герасим присылал Алёшкины фотографии, сделанные тайком у приюта, и со слезами на глазах профессор узнавал в нем черты своего пропавшего сына.
Ещё у профессора был личный робот. Он не был строителем, не был охранником, не занимался хозяйством. Он был для профессора нянькой. В его голосовой аппарат профессор вставил тризовый вибратор и голос вместо привычной монотонности, стал иметь оттенки. От положения головы, наклона, или движения робота вибратор менял форму и голос робота тоже менялся. Тризовый сплав профессор сделал сам. Он был настолько мягкий и в то же время удивительно упругий, что другого применения ему просто не нашлось. Иногда было даже смешно, когда робот звонким, детским голосом напоминал профессору о том, что пора спать, и даже выкопав где-то в недрах своей платы памяти колыбельную, пытался заливисто её спеть. Или печальным голосом сообщал о хороших новостях. Профессор любовно называл его Аринушкой. За много лет он так к нему привык, что менять на новую модель не хотел.
Роботы обслуги неслышно двигались по дому, среди них неторопливо колесил Аринушка, разыскивая профессора.
– Пора стричься, – со смешком сказал Аринушка профессору, найдя его в кабинете.
– Зачем?
– Ваши волосы длиннее стандарта в моей памяти на три и семь десятых сантиметра, а в полдень у нас будут важные гости.
– Ну, хорошо, хорошо убедил, – не стал долго спорить профессор, – давай, стриги.
Ловко орудуя ножницами и расческой, робот приступил к работе, при этом дергая за спутанные волосы.
– Осторожней, мне же больно, – возмутился профессор.
– Что такое больно? – с энтузиазмом спросил робот.
– Я