Сердце Прозерпины. Хроники Перворожденных. Эль Эбергард
выпускают только из замка Иф спустя двадцать лет.
– Судя по Вашему выражению лица, Вы не ожидали нас тут застать, что и так понятно. И, конечно же, совершенно не намерены выслушать нас и поверить нам. Однако, я продолжу.
Девушка перевела взгляд со старика на другого, выглядевшего лет на тридцать, в стеганой кожаной куртке бордового цвета и таких же штанах.
– Меня зовут Уолтер Годфри, а это мой помощник Марч.
– Весьма польщена – не без ехидства произнесла Валерия. Старик, если и уловил сарказм, не подал виду и продолжил.
– Нам стала известна очень ценная информация о Вас, юная леди.
Вот и ответ! Рассчитывают поживиться.
– К вашему сожалению – ледяным тоном произнесла она – мое благосостояние является кажущимся. Если вы заметили картины на стенах, то это не подлинники. Я хоть и живу по соседству с очень богатыми людьми, но не располагаю дорогим антиквариатом, семейным серебром или старинными иконами, оправленными в сусальное золото. Вы просчитались, господа.
Годфри понял, что их приняли за обыкновенных воров. Это открытие глубоко оскорбило его и он бы покраснел от гнева, если бы только мог. Затем он подумал, что девушка имеет право так полагать. Хотя бы потому, что они вторглись к ней без спроса.
– Ошибаетесь – в тон ей парировал Гематехнолог. – Мы пришли вовсе не за антиквариатом.
– Постойте – воскликнула Валерия. – Никак у вас есть вести от моего отца. Надумали шантажировать меня или его!
Пришельцы переглянулись. Она заметила, что подобие разочарования или задетой гордости мелькнуло на их лицах. Выходит, и на этот раз она не права.
– Не понимаю, о чем Вы говорите. Позвольте все-таки пояснить.
Тут Валерия внезапно осознала, что вот уже несколько минут они говорят по-английски. Что-то новенькое…
– Так говорите – нетерпеливо бросила она. – Следовало начать с объяснений, не находите?
– Ну, если бы вы позволили вставить хоть слово, я бы пояснил – проговорил Годфри.
– Конечно… И куда подевались мои манеры? – саркастически протянула она. – Я и забыла, что вломившихся без разрешения гостей нужно накормить, напоить, в баньке попарить…
В критической ситуации она не скрывала иронии.
– Боюсь, я не понимаю вас. Перейдем же к делу.
– Я слушаю.
Валерия приняла скептический вид и облокотилась плечом о стену, сидя на самом краешке стула.
«Что бы они не сказали мне, это не произведет на меня никакого впечатления» – мысленно стала внушать себе она. «Я не позволю манипулировать собой. Все, что они скажут не имеет к моей жизни никакого отношения…».
Но по мере того, как старик терпеливо говорил ей невероятные вещи с видом убежденного в своей правоте человека, ее самовнушение стало рассеиваться. Она уже не улыбалась и не перебивала, потому что уже была не совсем уверена, что все