Фамильный шрам. Александр Асмолов
легонько подтолкнул
Мальца, пошедшего в загул,
Пониже талии худой,
Да так, что тот летел стрелой.
С разбега плюхнулся в кровать,
Плед натянув до подбородка,
Лежал, поглядывая кротко,
Не помышляя вновь вставать.
Любой поймет и старика,
Была бы твердою рука.
Сергеич только тронул ус,
Слегка парик седой поправил.
Не то что гувернер-француз,
Он вежлив был, но своенравен.
«Ты, ваша светлость, не серчай.
Но так вот жить: шаляй-валяй,
Избави бог, – присягой связан[28]
И соблюдать Устав обязан!
Кто на Дворцовой повторял:
«Служу Отечеству и флоту!»
Что взял ты нынче за охоту
Уподобляться писарям.
Бумагу пачкать по ночам,
И рифмовать лучам-очам…»
«Но я…» – гардемарин притих,
Пытаясь совладать с собою.
Прислушался – какой-то стих
Главенствовал над всей судьбою.
Слова летали друг за другом,
Как бабочки над майским лугом.
Сливаясь в пестрый полукруг,
Чаруя звуком нежный слух.
Какое было наслажденье
Описывать глубокий взгляд,
Что жег который день подряд
И поражал воображенье.
В пятнадцать мы пылаем жарко,
А в тридцать пять эмоций жалко.
«Я знаю эту кутерьму…» —
Сергеич с горечью добавил, —
«Поймешь не сразу, что к чему,
Игра жестокая, без правил».
Он замолчал, припоминая,
Как был влюблен в начале мая,
Как осенью ушел в поход
И верил, что зазноба ждет.
Весной в Кронштадте их линкор[29][30]
Пришвартовался на рассвете,
И он в «парадке», при букете,[31]
Вбежал в знакомый сердцу двор…
Порою души моряков
Сдают за кучку медяков.
«Так что бросай свои амуры,
Служи Отечеству, сынок.
Забудь стихи и партитуры,
Все будет, когда выйдет срок.
Будь верен Родине и чести,
Не поддавайся сладкой лести.
Морское братство не пустяк,
И флот не сборище бродяг».
Глаза Сергеича блеснули,
И на затылок сполз парик,
К нему он так и не привык,
Шутил: «Я в энтом, как в кастрюле».
Моряк на берег списан был,[32]
И прикрывал у «кэпа» тыл.[33]
Глава III
Сергеич нянчился с Алешкой,
Как только тот пошел под стол.
Хоть не знакомил парня с «кошкой»,[34]
Но с дозволения порол.
Любил мальчишку, словно сына,
Не брал за службу и алтына.[35]
Учил владеть любым клинком —
Стилетом, финкою, штыком,
Вязать узлы и штопать парус,
Знать назубок боезапас,
Использовать морской компас,
Карабкаться
Гардемаринов, сразу после зачисления, приводили к присяге. Причем преимущество при наборе курсантов было у внуков и сыновей морских офицеров.
Кронштадт – (от нем. Krone – корона, Stadt – город) – порт на острове Котлин в Финском заливе, который долгое время служил границей между Россией и Швецией. С 1703 г. Петр I начинает строить на острове крепости, порт и город, который в 1723 г. был назван Кронштадтом и стал главной военной базой Балтийского флота. В наше время остров, соединенный дамбой с г. Санкт-Петербург.
Линкор – сокр. от линейный корабль, является логическим развитием броненосцев XIX в. Орудия главного калибра линкоров позволяли атаковать противника с большего расстояния, что часто было неоспоримым преимуществом в бою.
«Парадка» – сокр. от парадной форменной одежды военнослужащего. В XIX в. нижним чинам не полагалась парадно-выходная одежда, но ее разрешалось приобретать за свой счет.
Списать на берег – т. е. уволить из флота по выслуге лет, состоянию здоровья или за проступок. В переносном смысле – избавиться, забыть.
Кэп – сокращенно от капитан.
«Кошка» – плетка с несколькими «хвостами». Применялась на флоте XVIII—XIX вв. для наказания нижних чинов.
Алтын – старинная русская денежная единица (от тюркского алты – шесть), появился в XIV в. и равнялся шести деньгам – серебряной монете, которую начали чеканить в Москве, а с 1420 г. и в Новгороде.