Все сюрпризы осени. Ксения Беленкова
это? – хрипло кашлянула я.
– Это? Тимур Юсупов, – Жанна кинула в сторону смуглого тенора безразличный взгляд. – Увивается за Зябликовой, как хвост за собакой. Они с седьмого класса типа встречаются. Плюнь на них и разотри – задаваки!
Я не успела толком оценить степень ожога от «медузы», как прозвенел звонок. На уроке Ритка сама вызвалась к доске и что-то с блеском вещала классу. Я видела, с каким обожанием Тимур ловит каждое ее слово. И мне почему-то становилось тяжело дышать, будто легкие напрочь заполнены и вдыхать воздух просто некуда.
– Вот заливает, – уже привычно пнула меня в бок Жанна, кивая на Зябликову.
– И не говори, – неожиданно громко пропищала я.
– Лисицына, есть что дополнить? – на меня грозно воззрился историк.
После чего я произнесла несколько гласных звуков и ни одного согласного. По классу понесся смешок, а Тимур даже не посмотрел в мою сторону – чему, честно говоря, я была рада.
И тут в класс неожиданно заглянула голова Дениса.
– Можно на минуту Алису Лисицыну? – серьезно спросил он.
Денису отказать было сложно. Историк позволительно махнул мне рукой – мол, выметайся. Я вышла в коридор.
– Точно! Моя красавица в твоем классе учится! – добил меня братец. – У доски стоит – хоть картины с нее пиши!
– А что звал-то? – нервно спросила я.
– Так это, навожу мосты, – подмигнул Дэн. – У нас «окно» – биологичка заболела. Дай, думаю, загляну к сестрице, у нее ли в классе моя рыжая бестия? А какой у вас сегодня последний урок?
– Пятый. Черчение.
– Так я там нарисуюсь!
– Вот дурак! – Я вернулась в класс.
– Извините, – ангельская физиономия Дэна кивнула учителю или все еще стоявшей у доски Зябликовой.
Ритка запнулась и сбилась с мысли. Но ей на помощь тут же пришел Тимур, попросившись отвечать дальше. Я села на место. Жанна мечтательно уставилась на дверь, грызя свою многострадальную ручку.
– Культурный, – выдохнула она.
На перемене Зябликова и Юсупов будто нарочно встали рядом со мной и начали громко разговаривать. Точнее, это Ритка трубила вовсю, а Тимур все больше многозначительно поддакивал. Вокруг этой колоритной парочки выросла целая свита – несколько парней и девчонок. Подруга Зябликовой, та, что сидела с ней за одной партой и вечно кивала, как болванчик, и сейчас стояла рядом. Когда Ритке становилось мало поддакиваний Тимура, она обращалась к ней: «Правда, Тань? Скажи, Тань…» А эта Таня даже не успевала рот раскрыть, лишь глазами давая понять, что все слова Зябликовой – истина в первой и единственной инстанции. Видимо, Ритка пожертвовала подруге несколько своих заколок, и они смотрелись на Танькиных тонких волосах как прищепки.
– Да, а что это за парень к новенькой заходил? – выдала вдруг громогласно Зябликова. – И не думала, что этой Лисичкиной могут человекообразные интересоваться.
Тут моя Жанна вдруг надулась, как жаба, а потом выпалила:
– Да какое