Подлость плюс. Алексей Батраков

      С такими мыслями направлялся Глотов позади и вдоль огородов к дому так ему нужному. Благо зрительная память была неплохая, и через шесть лет помнил он избу эту. Да и Вениамин-то на «зоне», пока живой был, частенько про дом свой отчий вспоминал. Сокрушался всё, врал наверное, что крышу не успел покрасить. Собирался-собирался, да и подсел за продмаг в соседнем селе… Глотов, нагостившись, тогда уже в городе был. Вскоре тоже влетел. В колонии и свиделись снова…

      Так, вот башня водонапорная, вот прогон для скота, а вот и изба бабы Паши. При свете, звёзд, густо усыпавших ночное августовское небо, дом Пелагеи Ивановны был различим довольно отчётливо. Он. Сомнений не осталось. Вот и баня с наличником на окошке резным, вот рядом и яблоня старая, громадная. Всё совпадает. Света в окнах конечно не было. Господи, лишь бы собаки не было. Нет, похоже не завела…

      Глотов пробрался к выходящему во двор окну задней комнаты. В этой самой комнате, насколько он помнил, на кровати рядом с русской печкой и спала хозяйка. Глотов тихо-тихо постучал в стекло. Потом – ещё. Неожиданно скоро в комнате вспыхнул свет. Машинально отпрянув от окна, Лёва спрятался за стену, наблюдая, кто покажется. Занавеска сдвинулась и показалась, слава Богу, баба Паша! – Хто тама? – Голос восьмидесятилетней хозяйки избы почти не был старческим – Хто тама в час такой? – вновь почти пропела Пелагея Ивановна, усиленно всматриваясь в окно.

      – Лёвушка это, баб Паш – Глотов отделился от стены и вышел на свет – Помнишь, с сыном твоим приезжал в восьмидесятом. Олимпиаду ещё вместе смотрели по телику…

      Бабе Паше и вспоминать нужды не было, Очень уж ей тогда слюбился молоденький этот голубоглазый паренёк. За какие-то три недели. Он и воды с колонки нанесёт, и картошку всю выполол, и ломаные штакетины в заборе поменял. А как слушать-то её, пожилого человека, умел внимательно. Олимпиаду по телевизору научил смотреть. Объяснял всё терпеливо, зачем бегут, куда прыгают… Хороший паренёк, ничего не скажешь, душевный такой…Непонятно было, конечно, Пелагее Ивановне, что связывало Лёвушку с сыном её непутным. И разница в годах такая, и характер совсем другой. От того слова доброго никогда не услышишь. Ну, да ладно, это их дела, мужицкие…

      – Батюшки!.. Ты што-ли, Лёвушка!

      – Я-я, баб Паш, пускай давай – В приготовленных специально для побега новых спортивном костюме и кедах «бесконвойник» Глотов выглядел вполне прилично. Ни дать, ни взять – только что со стадиона…