Москва – Гурзуф – Москва. И другие рассказки. Константин Крюгер
и я. Все приоделись исключительно цивильно. Войдя в ресторан, Петров вызвал метрдотеля, предъявил красную книжечку – удостоверение и, объяснив, что мы празднуем приезд иностранного гостя, попросил столик недалеко от сцены с видом на море. Тут же кого-то попросили подвинуться, кого-то пересесть – волшебные слова «иностранная делегация» своё действие оказывали. Сдвинули столики, и «делегаты» приступили к культурному отдыху. На фоне остальных приехавший Жора выделялся свежим, не утомленным видом, статной фигурой, медальным чеканным профилем, копной вьющихся иссиня-черных волос и явно не крымским загаром. Итальянец! Эта ассоциация сразу приходила на ум, что и определило дальнейшее развитие событий.
Шутки – прибаутки, тосты, веселье с учётом ресторанных реалий. Ансамбль без перерывов «лабал» по кругу весь свой репертуар – «Листья желтые», «День рожденья раз в году», «Поспели вишни в саду у дяди Вани» и «Мясоедовская улица моя». К девяти часам вечера все уже сильно набрались: кто танцевал, кто обнимался с девушками, уставший «итальянец» Жора дремал. Петров подмигнул Кулакову, подошёл к сцене и сделал знак руководителю ВИА – длинноволосому с залысиной молодящемуся типу. Они недолго поговорили, после чего тип громко объявил в микрофон: «Уважаемые посетители! Сегодня у нас в ресторане – редкий гость. Итальянский тенор из „Ла Скала“, проходящий практику в „Большом“, решил недельку отдохнуть в „Спутнике“. Сейчас он для вас, дорогие друзья, исполнит несколько песен».
В зале раздались восторженные удивленные возгласы и аплодисменты. Кулаков крепко взял под руку пьяного в дым, абсолютно ничего не соображающего Жору и помог ему подняться на сцену. Со стороны казалось, что застеснявшегося итальянского певца, слегка робеющего в непривычной обстановке чужой страны, друзья вежливо, но решительно провожают к микрофону. Утвердив Жору перед микрофонной стойкой, Кулаков вполголоса сказал руководителю «О, Соле мио!» и спрыгнул со сцены. При оглушительном звуке первого аккорда Жора вышел из анабиоза, обеими руками ухватился за стойку и вместе с ней рухнул со сцены, потянув за собой большой басовый динамик. Веселье в зале не поддается описанию. Милиция появилась быстро, и бессознательного Жору забрали в отделение.
«Итальянец», выпущенный утром из камеры, в произошедшее верить отказывался наотрез. Но после предобеденного посещения аллей, когда каждый встречный спрашивал: «Чао, когда следующий концерт?», Жора в своем триумфе более не сомневался.
«Диверсант» и его тетка
В тот день я прибрёл на аллеи к семи утра – «алкогольный сон краток и тревожен!». Несмотря на ранний час, народ уже толпился вокруг сидящего на бордюре Игоря «Бамбины», коротая время до открытия павильона «ПИВО» (в просторечии —«Соски»), слушая его байки.
Увидев меня, «Бамбина» вскочил, увел в сторонку и немедленно начал рассказ, для других ушей не предназначенный: «Сидим вчера