Легенда о царице. Часть первая. Явление народу египетскому. Василий Фомин

      – Не-е-ет, друг Энеджеб, ты давай рассказывай мне все по порядку и подробно. Я, знаешь ли, долго отсутствовал в Черной Земле, ну, скажем, о-о-очень уж долго, и теперь сердце мое трепещет в груди моей, и Ба мое радостно хлопает крыльями, как гусь весенний, и готов я от счастья упасть на колени в священный ил, отца земли нашей Хапи, уткнуться лбом в коровью лепешку священного Аписа…

      – Кого?! Чью коровью лепешку? – брови кузнеца полезли вверх.

      – Ох, прости, пожалуйста, – Хапи, конечно же, в лепешку Хапи и воздать хвалу Ра, что направил ладью моей жизни к Белым Стенам великого Дома души Птаха, – сказал будущий вестник и почти прослезился от чувств.

      Приятели сидели во дворе Менефера под открытым небом, на папирусных циновках, перед ними на земле стоял кувшин с пивом обмотанный мокрой тряпкой, а в руках они торжественно держали глиняные кружки. Во дворе росли две финиковые пальмы и виноград, закрывающий глиняные стены. Меж столов бродили коза, которую периодически приходилось отгонять от винограда, и онагр странника. Оба приятеля завалились в гости вместе со скотиной с милой непосредственностью; впрочем, хозяин, привыкший видимо к романтической, а может где-то и экстравагантной натуре кузнеца, и не удивился.

      – Ну, давай, во славу всех богов земель обоих. – чинно приподнял кружку кузнец.

      – Воистину, во славу. – ответствовал вестник, приподнимая свою.

      – А долго ли ты странствовал среди варварских народов, друг? – спросил Энеджеб, опустошая посудину одним махом.

      – Э, дорогой, сказать тебе, так ты и не поверишь, – вдруг развеселился странник, следуя примеру приятеля.

      – Паршивые времена сейчас, друг, – вздохнул кузнец – сильные властью и богатством становятся день ото дня еще сильнее и богаче, чтоб их Сет разорвал своими красными и когтистыми лапищами. Бедные и слабые становятся беднее и слабее. Кто работает на земле – теряет землю, кто ловит рыбу – теряет лодку, кто работает в мастерской – теряет мастерскую. Налоги и так увеличивают каждый год, а тут еще проклятый Певасер умудрился за этот год собрать два налога, чтоб ему гиена задницу обгрызла, чтоб его крокодилы растащили в стороны за обе ноги, чтоб его бегемот проглотил и разбросал навозом по всему Хапи!

      – Не расстраивайся, дружище, – похлопал странник по плечу разошедшегося кузнеца, – разве было когда-нибудь иначе?

      – Было! – грохнул кулаком по земле Энеджеб так, что почти подпрыгнули кружки, а из дома мгновенно выскочила черноглазая девчонка со следующим кувшином пива. Кузнец погладил ее по черноволосой головке и добродушно шлепнул по попке.

      – Было. – повторил он тише. – Раньше порядок был! Слушай, я кузнец, отец мой был кузнецом и дед мой был кузнецом, и жили мы в благословенное время Неферкара, а прадед мой родился в один год с царем нашим и помнил еще великого джати Джеда, и не было тогда такого, чтобы налоги