Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль. Дима Федоров
Слушай, а сколько уже набралось игроков?
– Семнадцать, – посчитал Волк. – С Аттилой и Батыем будет девятнадцать. Против них возражений нет?
– В общем, давай придумай еще одного какого-нибудь кровавого живодера-королька, и можно закрывать лавочку. Двадцать кандидатур – хороший выбор. Только вот никак не пойму, – озаботился Сохатый, – а куда нам Наполеона отправить?
– Проигнорировать. В злодеи нельзя – во Франции напрягутся. А в команду света его общественность точно не пустит. Его место на трибуне.
– Наполеон не помешал бы, конечно, для респекту, но, наверное, ты прав.
– За ужином сочиним сборную света. Сборную светличностей!
– Вот уж намучаемся. Двадцать хоть наберем?
– Наберем, конечно. Меня только вот что занимает… Они же должны не просто так играть, а за что-то, за кубок какой-то, за идею.
– За идею только лохи играют. Премиальные хорошие нужны.
– Зачем виртуальным людям премиальные? Нет, тут нужен символ. Глобальный. Вот скажи, что больше всего людей волновало и воодушевляло на великие дела? Как думаешь?
– Бабки.
– Соха, ты все опошлишь.
– Конечно, бабки. Иногда еще из-за баб всякие войны случались. Помнишь, с Брэдом Питтом кино было про древних греков – там вот из-за бабы куча мужиков погибла. А баба так себе…
– За родину люди воевали.
– Там не только за родину. Там еще и пограбить завоеванные города можно было.
– Соха, ты меня с мысли сбиваешь, но я обязательно придумаю.
Тут спустился Борис и предложил выпить у него в номере. И хотя Борис ничем не напоминал папу римского, Соха и Волк торопливо отказались. Слишком торопливо. И синхронно. Тяжелая у них с утра была работа. Подрывающая веру в человечество. А за потерю этой веры можно требовать серьезную компенсацию в твердой валюте. Что они и собирались потребовать в переговорах с Ангелиссимусом.
Глава пятая
Нетрудно оказаться в ореоле света
За купюру с добродетельным портретом
Берлогу в Женеву решили не брать, чтобы его внешний вид не дискредитировал затею. Ему оставили сто пятьдесят франков на казино, но он настолько потерял интерес к жизни, что вместо рулетки пошел смотреть на мерзнущих лебедей. Нет, сначала он постоял у закрытой панелями карусели, словно собираясь проломиться к ней, запустить отключенный на зиму механизм и впасть в детство. Но одумался. Соха, Волк и Борис спрятались за щит у музея фотографических аппаратов и наблюдали за ним. Смеялись, конечно.
Берлога в конце концов поплелся к пернатым, а троица сфоткалась у щита. Для истории. В щите были прорези для лиц. Большая старинная фотография начала двадцатого века – солидные пары. Борис вставил голову в овал лица затянутой в корсет дамы в навороченной белой шляпе. Она стояла, повелительно положив руку на плечо усатого кавалера. А Сохатый пристроился к какой-то малопривлекательной тетке в левой части полотна. Увлеклись позированием. Еле успели на поезд. Впрочем, движение оживленное – в любом случае на прием не опоздали бы.
Список