Капица. Воспоминания и письма. Анна Капица
твоих родителей и сад в Сырятине, посаженный руками тети Анюты. <…> Белый столб – это солнечные часы. Алеша (А. Н. Крылов. – Е. К.) их сделал, и в 12 дня все часы в доме поверялись по ним. <…> Помню, как радостно трепыхались сердца, когда летом мы подъезжали к Сырятину. Нас встречали на балконе дяди, тети и любимые кузины петербургские. Поцелуи, радостные восклицания, беспричинный смех, смех юности. Гувернантки остались дома. Взрослые нас не наблюдают. Какое раздолье! Большие в гостиной. Бабушка у своего столика вяжет бесконечный чулок, на столике колода карт, очешник, табакерка с нюхательным табаком. Мы носимся по двору, в конюшнях, опустошаем сад, перелетая, как стая воробьев, с крыжовника на вишни и яблони, бегаем купаться несколько раз в день. Непрерывное веселье, дружные крики и смех, смех…»
Неудивительно, что Елизавета Дмитриевна «всегда ехала туда с восторгом».
«Рядом в другом имении, через овраг, – продолжала Анна Алексеевна, – жил двоюродный брат бабушки, тут же были церковь, школа. Баба Анюта была известна тем, что она всех всегда лечила. В ранней юности во время последней турецкой кампании она была сестрой милосердия. И после – какая бы ни была война: 1905-го года – бабушка сестра милосердия, 14-го года (бабушка уже очень пожилая) – и опять она сестра милосердия».
В одном из семейных альбомов Анны Алексеевны есть такая страница: сверху написано – «Три поколения», и приклеены три фотографии, три медицинские сестры в косынках с красными крестами и в белых одеждах – Анна Ипполитовна, Елизавета Дмитриевна (на войне 14-го года) и она сама во время Великой Отечественной войны. Видимо, для Анны Алексеевны было очень внутренне важно, что она приняла семейную эстафету в этом благородном деле.
Мы не раз с Анной Алексеевной разговаривали о положении в современных общеобразовательных школах, о преимуществах и недостатках и частных, и государственных школ. Она рассказывала мне, как училась сама:
«Образование и мои братья, и я получили в очень интересной частной школе. Она называлась «Реальное училище для совместного обучения В. П. Кузьминой, основанное группой педагогов», и в скобках стояло – нормальная общеобразовательная школа. Дело в том, что еще со времени ученья на Бестужевских курсах моя мама подружилась с целым кланом учителей-единомышленников, сторонников свободного обучения. Они решили создать свою собственную школу, где они могли бы проводить свои идеи. Было в нашей школе очень много нового. Как можно понять уже из названия, обучение было совместное – и мальчики, и девочки, классы маленькие – человек 8-10. Не существовало еврейской квоты, и у нас было очень много маленьких еврейских детишек, с которыми мы дружили с самого начала нашей жизни, и не было никогда никакого антисемитизма, даже признака, нам это просто и в голову не приходило. Нас учили прекрасные педагоги, особенно сильно давали математику и языки. Был танцевальный класс, где преподавал совсем юный танцор Романов, который потом стал одним из самых знаменитых хореографов в Мариинском