Ласточка. Наталия Терентьева
возникли у него в голове, как будто ему отвечали на те вопросы, которые он не задавал. «Ты должен помочь и Анне, и Нике. Ты должен простить Анну, не корить ее. Ты сильнее, Анне нужна твоя помощь…»
Антон пожал плечами и вышел из храма. Игры подсознания. Его и без того некрепкая вера только еще больше пошатнется от таких мыслей. Это его собственные мысли, которые его же голова предлагает ему. Как так может быть? Моя голова предлагает мне какие-то мысли, которых у меня десять минут назад и в голове не было. Я сам удивляюсь собственным же мыслям. А где тогда я? Не там, где моя голова? Абсурд. Невозможно. Это невозможно постичь. Наверно, именно так и приходят люди к вере. То, что не поддается осмыслению, то, что за гранью разума, – чудесное, а, значит, чудо есть, Бог есть. Ведь кто-то разговаривал с ним у иконы!
Задумавшись, Антон натолкнулся на монахиню, спешащую навстречу, не поднимая глаз.
– Простите, – сказал Антон.
Та мельком посмотрела на него. Вполне милое, румяное лицо, живые глаза, даже лукавые. Надо же. Ободренный ее взглядом, Антон спросил:
– Вы не знаете, где найти Анну? Посл… – Антон замялся. Как-то не выговаривается это. Как странная, жестокая игра. Но все-таки договорил: – Послушницу Анну… Высокая, с темными волосами…
– Анну-то? – почему-то усмехнулась монахиня. – В гости или как?
– В гости… – Антон немного растерялся.
Как с ней разговаривать? В таком же веселом духе? Сказать, что он бывший муж, как Анна теперь считает? Антон потер лоб. Да нет, ну как же… Ведь он настоятельнице звонил, как старший брат Анны…
– Посмотри вон там, – монахиня кивнула, больше ничего не спрашивая, в сторону сада с деревьями. – Поливает она.
Антон пошел, куда указала ему монахиня. Как-то все это не укладывается в голове. Дома не укладывается, а здесь – тем более. Он не может воспринимать это серьезно. Для него и Аня здесь, и все остальные – как некое представление, роли, которые эти женщины себе выбрали, не справившись или не согласившись с другими своими ролями, предложенными им жизнью. Но, наверно, они имеют на это право. Особенно те, у кого нет детей. А у Ани – есть. И именно об этом Антон хотел сказать Анне. Он писал об этом, но не был уверен, что Анна читает его письма, ни одного ответа от нее не было.
Глава 4
– Ника! – Даша так громко гаркнула, что сразу несколько птиц взлетели с веток.
Ника оглянулась и остановилась, увидев, что по склону, сокращая дорогу, кубарем спускаются все ее товарищи. Первой Даша, за ней Верунчик, потом Кирилл и в конце всех Паша.
– Ну, чего ты? – Даша, на удивление ловко преодолев крутой спуск, подошла к ней и неожиданно погладила по руке. Рука у Даши оказалась влажноватой и тяжелой. – Ты из-за воды, что ли? Я вчера просто ужин у Верунчика съела, Верунчик сидел кислый, о тоске своей думал, мне ужин отдал, да, Верунчик? А ты помнишь, на ужин была селедка, привезли из поселка. Ну и вот, я пить очень хочу. Я сказала Олегу, не переживай. Он разрешил. Вот, я эту воду даже допивать не стану, хочешь, вылью