Охота на гончих. Надежда Федотова
встречать выйдет – и все!.. Что я, среди ночи меж дружины ярла тереться буду? Они меня потом на весь свет ославят!
Творимир покачал головой.
– Не ославят?..
– Эх…
Он ткнул пальцем на тихое подворье. Отведенный гостям дом стоял наискосок от дома конунга, и не заметить целой дружины отсюда было попросту невозможно. Но вместо нее Нэрис увидела только десяток взмыленных лошадей, столько же бойцов, Эйнара и белую макушку Вячко. Его трудно было с кем-то перепутать. Значит, это русы? Ивар говорил, что сэконунг взял их с собой в Ярен…
– А где Фолькунг? – удивилась она. – Уже внутри? Но не мог же он приехать без дружины?
Воевода снова резко качнул головой. И тут до леди дошло.
– Эйнар вернулся один?
Утвердительный кивок.
– Но он… был в Ярене?
Еще кивок. Брови Нэрис сошлись на переносице.
– Ничего не понимаю!.. И не пойму, коли мы тут топтаться будем. Пойдемте! Там разберемся.
Но они опоздали. Эйнар, не успев осадить коня у крыльца отчего дома, исчез внутри, а когда леди Мак-Лайон попыталась было сунуться следом, надеясь на внушительный заслон в лице Творимира, их обоих оттуда завернули.
– Не велено, – коротко озвучил приказ Длиннобородого замерший в дверях боец. – Совет у конунга.
– Да нам бы только Эйнара, – просительно заглядывая в глаза норманну, сказала Нэрис. – На минуточку!
– Не велено.
Леди обернулась на Творимира, ища поддержки, но русич только головой покачал: мол, без пользы, приказ есть приказ. Она чертыхнулась про себя. И, помявшись, снова взглянула на сурового стража:
– К чему такая секретность? Случилось что-нибудь?
– Не знаю. А только впускать…
– Не велено, я поняла, – раздосадованно буркнула Нэрис. И, сделав знак Творимиру, спустилась с крыльца. – Черт знает что такое! Эйнар прямо из рук ушел, и собрание это полуночное! А все ж почему Ренгвальд Фолькунг не приехал? Конунг ведь на свадьбу всех своих ярлов… О! Ярл?
Воевода повернул голову: на подворье въехал маленький отряд во главе с Гуннаром. Верный сподвижник Олафа вид имел растрепанный, взгляд – дикий. Не иначе как с постели подняли. Русич напрягся, чуя беду.
– Эх!..
– Согласна, – медленно кивнула леди, отступая в тень высокой поленницы. Потом проводила взглядом скрывающегося в дверях сонного ярла и посетовала: – Надо было Ивара будить, а не соваться со своей инициативой… Теперь уж поздно. Ну почему у северян в домах окошек нету?!
– Эх, – неодобрительно проскрипел русич. Нэрис сердито фыркнула:
– Ой, как будто Ивар бы об этом не подумал!..
Творимир сконфуженно потупился. Она была права: дорогой друг и командир, изо дня в день пеняющий супруге на ее неуемное любопытство, сам всегда был не прочь погреть уши, если того требовали обстоятельства. Он бы и к Гюнтеру тому без зазрения совести в дом влез, кабы не собаки… Что, между прочим, ему все равно не помешает.
Как не помешало бы и сейчас отсутствие окон –