5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева. Юрий Сушко
также рассказывала, что Высоцкий «был человек очень жесткий – как говорится, где сядешь, там и слезешь… Он сказал: «Нет, я петь не буду. И пить не буду». Ариадну Григорьевну Высоцкий очень любил, был расположен к ней, ценил ее отношение к себе (в то время он как раз сочинял «фантастический» цикл песен, общаясь с фантастами, впитывал все, как губка… Когда Ариадна сказала: «Ну, как же мы не послушаем ничего?» – он ответил: «Вот Михаил Григорьевич принес записи Окуджавы – вот это я с удовольствием послушаю!» Мы включили магнитофон, зазвучали песни Окуджавы, все разговоры как-то прекратились. Высоцкий очень хорошо слушал. Очень. Он сел совсем близко к магнитофону, подставил руку под подбородок и слушал очень цепко, как собака, которая сделала стойку на дичь…» (там же).
Людмила Владимировна по сей день хранит в памяти дорогие черты характера Владимира Семеновича: «Он любил, когда я ему читала вслух» (И. Руденко. Не приближаясь, стороной идет по кромке. По самой кромке от взрывной его воронки… // Комсомольская правда. 15 января 1998); «Володя любил, когда я быстро решала кроссворды, хотя разгадывал их намного быстрее меня… Память на события и факты у Володи была невероятная. Если он хотел что-либо вспомнить, то у него это получалось с трудом, начинал нервничать, а в расслабленном состоянии память Володи фиксировала все с невероятной точностью: слова, жесты, интонацию – все это он мог повторить. Когда он писал песню, он перебирал огромное множество рифм, какие-то формулировки, варианты, множество юридических терминов, редко употребляемых слов…» (А. Шарунов, А. Щуплов. Струны вещие // Российская газета. 25 июля 2002).
Людмила буквально из-под земли добывала ему нужную для работы литературу. Например, у кого-то выпросила на время редкую тогда книгу Куна «Легенды и мифы Древней Греции», и Владимир Семенович по ней сверял, не ошибся ли он в чем в своей «Кассандре». Люся, воспитанная бабушкой на стихах поэтов Серебряного века, школьницей посещавшая занятия литературного объединения «Юность», сама писавшая интересные стихи, была для мужа, конечно, бесценным источником литературных познаний.
Но безоговорочно утверждать, что источником единственным, неверно. Школьный приятель Владимира Игорь Кохановский рассказывал, что они и подружились именно на «любви к литературе, в частности к поэзии… К нам в 1953 году пришла новая учительница литературы. В то время период расцвета русской литературы в 20-х годах был не то чтобы под запретом, но никто нам не говорил, что были такие русские поэты, как Велимир Хлебников, Марина Цветаева, Борис Пастернак, Крученых и всякие там ничевоки. И вдруг эта учительница стала нам рассказывать об этих поэтах и писателях… Я помню, одно время мы очень увлекались Игорем Северянином, потом Гумилевым, читали его взапой… Володя был очень начитан. Он говорил: «У меня взапчит». Это означало, что он взапой читает…» (Вечер памяти ВВ – олимпийская база в Новогорске Московской области. 8 апреля 1981).
Аза Лихитченко подтверждает, что их преподаватель