.
сад, и даже пруд на участке.
Я стал добиваться этого участка. Познакомился с юристом Загорского райисполкома. Он проверил по документам – наследников не было. На дом никто не претендовал. Я поехал в сельсовет. Председатель, бывший шофер, сказал: если в райисполкоме разрешат, мы отдадим. Я сказал, что открою в этой избе библиотеку и буду всей деревне давать книги.
В те времена, 1987 год, купить дом было невозможно. Свободная купля-продажа ещё не существовала. Нужно было специальное разрешение.
Я поехал в райисполком. Попасть к председателю, Попову Геннадию Филипповичу, было нелегко, но я попал.
Он сказал:
– Если сельсовет согласен, мы не возражаем.
И так они меня стали футболить туда-сюда. Надо было пойти к Тучемскому – директору совхоза, но все мне говорили: «И не вздумай, он такой, что ты с ним не договоришься».
Чего я только им ни обещал: и концерты, и всяческую помощь, и деньги – ничего не помогало. Я понимал, что мне эту стену не прошибить.
У меня есть друг, Геннадий Федорович Моисеев. Он в то время был главврачом горкомовской поликлиники.
Сидим у него в кабинете. Он спрашивает:
– А как у тебя дела с дачей? Я говорю:
– Никак, – и рассказываю всю эту ситуацию. Он говорит:
– А какой это район?
– Загорский.
– Погоди, – говорит он, – так все эти председатели и секретари у меня в поликлинике состоят. Как его фамилия?
– Попов.
Он звонит Попову. Попова нет. Он записывает себе на листочке, что надо позвонить в Загорск Попову насчет Измайлова.
Где-то через неделю у меня дома раздается звонок.
– Слушаю.
– Это Попов говорит.
– Какой Попов?
– Ну, из Загорска. Я говорю:
– Да бросьте вы меня разыгрывать. – Я подумал, что кто-то из артистов шутит.
– Да, это я, Попов Геннадий Филиппович из Загорска.
– Слушаю вас.
– Что там у тебя?
– А что у меня? Так и не могу добиться разрешения на участок.
– Я ж тебе сказал – бери, и всё.
– Ну как «бери», если сельсовет не отдает.
– Приезжай, всё сделаем.
– Да к вам же на прием не попадешь.
– Жду тебя завтра. Я говорю:
– Хорошо, приеду.
– А то, понимаешь, ты жалуешься Геннадию Федоровичу. Зачем, что, мы сами уладить не можем?
Я говорю:
– Ну а что мне было делать, если ничего не сдвигается?
И вдруг он говорит:
– А кто этот Геннадий Федорович? Я говорю:
– О-о-о, Геннадий Федорович – это большой человек.
– Я чувствую, что большой, а кто – вспомнить не могу.
– Ну, я приеду, расскажу.
Звоню Геннадию Федоровичу. Он говорит:
– Понимаешь, у меня лежит эта бумажка «Попову про Измайлова». А я забыл, в чем там дело. Я звоню и говорю: «Попов?» Он говорит: «Да». А у Геннадия голос басовитый, начальственный. «Что у тебя там с Измайловым?» Тот