Виктор Цой. Последний герой современного мифа. Виталий Калгин
и пили мы только чай и кофе. И вот мы сидели у Андрея в мастерской, мы собрались днем, не договариваясь, потому что в это время в «Сайгоне» был обеденный перерыв. Мы однажды собрались и думали, что вот сейчас Витя придет и мы его поздравим с возвращением с гастролей и опять будем вместе, а Цой пришел, огляделся, сморщил нос и сказал, что у нас все по-прежнему, все как и было раньше и что как будто бы и не проходило этих полутора месяцев. Все мы очень расстроились, а Андрей, видимо, просчитал про себя до десяти и тогда сказал: «Ты неуважительно отнесся к людям, которые тебя считают своим другом и которых ты тоже можешь по праву считать своими друзьями. Прости, пожалуйста, но дверь вот здесь…» А через два или три дня мы опять собрались днем в мастерской, и вдруг раздается звонок. В дверях стоит Витя Цой с огромным количеством пакетов и бутылок с шампанским, вдвоем с Каспаряном они пришли, и говорит: «Ребята, я так по вам соскучился и так рад, что вы все здесь собрались!»
И вот это, кстати, был мой единственный полезный опыт того, как нужно бороться со звездной болезнью. Должны быть здоровые творческие амбиции – это да, это конечно, и надо твердо знать, чего ты хочешь, и четко держаться намеченного курса. Но все равно – звезды на небе, а мы на земле[351].
Михаил Науменко, лидер группы «Зоопарк»:
Мне не нравилось то, как он (Цой) изменился в последние годы. Вероятно, это болезнь, которой переболели многие рок-музыканты. Деньги, девочки, стадионы – и ты начинаешь забывать старых приятелей, держишь нос вверх и мнишь себя суперкрутым. Что же, не он первый и не он последний. Все мы люди. Просто я несколько удивлен тем, что после смерти из него пытаются сделать некоего ангела. Не был он ангелом, как не был и демоном. Как и все мы, он был просто человеком со своими плюсами и минусами. Но в нашей стране желательно погибнуть, чтобы стать окончательно популярным. Пока ты жив, тебя почему-то не ценят. Примеров тому, как известно всем, масса[352].
Наталья Науменко, жена Михаила Науменко:
Прошло еще несколько лет. Опять наступила зима. Однажды вечером, возвращаясь с работы, возле кондитерской фабрики им. Крупской я нос к носу столкнулась с Рашидом Нугмановым.
– О! Привет! Ты откуда и куда?
– От вас. А куда – несложно догадаться.
– Да уж. Понятно. Кто у нас?
– Цой. Мы вдвоем решили заехать.
Рашид полетел за бухлом, а я поплелась домой с некоторым смятением в душе. Я знала, что Цой теперь живет в Москве, что у него вместо Марианны – Наташа (маленькая?), что он знаменит. Тася рассказывала про их случайную встречу на Владимирском («Важный, нос выше головы, я ему, чего, мол, не здороваешься, зазнался, что ли, крутым стал, а он заулыбался, отшутился, ишь какой!..»).
Цой сидел на диване в любимой позе: положив ноги на стол. Я почему-то не могла отвести взгляд от красных носков. Разволновалась, словно пришла не домой, а туда, где меня не особенно ждали. Неловко снимала пальто, тараторила про Рашика – противно суетилась. Цой же почти не двинулся – так: легкий поклон, шевеление руки с сигаретой…
http://www.artplex.ru/statyi/velikieiznamenitye/ya-kosmicheskiycheburashka
А. Житинский, M. Цой. «Виктор Цой. Стихи, воспоминания, документы». СПб.: «Новый Геликон», 1991 год.