Флакон императора. Наталья Александрова
и пытались накормить его засахаренными фруктами? Помнишь, как мы плакали, когда он умер?
Женщина шагнула навстречу брату, порывисто обняла его.
– Я помню, я все помню! Этих лет, что пролегли между нами, как будто не было! Ты все тот же, ты мой маленький брат, мой единственный брат, мой маленький Луций!
Мужчина прижал ее к себе, отбросил край плаща, прикрывавший голову, стал гладить по темным, тяжелым волосам, в которых пробивалась ранняя седина. Женщина немного отстранилась, поправила волосы – и он увидел на шее, за ухом синюю восьмиконечную звезду, вытравленную на коже. Он знал, что это – печать Богини, знак принадлежности к священному культу…
– А если ты помнишь, – мужчина немного отстранился, пристально взглянул в темные глаза женщины, – если ты все помнишь, помоги мне, сестра!
– Так ты приехал только для того, чтобы просить меня о помощи? – Голос женщины стал сухим и колючим, как песок пустыни. – Ты вспомнил обо мне только тогда, когда я стала тебе нужна?
– А к кому еще я мог обратиться? Судьба империи решается через несколько недель… моя судьба решается. Я погибну – или стану владыкой Рима… владыкой всего мира! Неужели ты не поможешь мне, сестра? Неужели ты не услышишь мой голос?
– Чего ты хочешь от меня? Денег? Хочешь, чтобы для тебя я опустошила храмовую казну?
– Нет, деньги у меня есть. Я хочу… я хочу, чтобы ты отдала мне священный флакон.
– Флакон Богини? – Женщина была потрясена, казалось, она не верила собственным ушам.
– Да, флакон Богини Матери. Только он может принести мне императорский венец.
Женщина долго молчала.
Наконец ее голос снова зазвучал, теперь он был слабым, едва слышным, как шепот ветра:
– Хорошо, я помогу тебе. Я отдам тебе священный флакон. Ведь ты – мой единственный брат, мой маленький Луций. Но знай, если ты употребишь мою помощь во зло – гнев Богини будет страшен.
– Я знаю, Флавия!
Женщина запустила руку под плащ и достала кожаный мешочек, который висел у нее на шее. Из этого мешочка она вынула маленький темно-синий флакон.
В этот миг луна снова вышла из-за облаков. В ее призрачном свете флакон засиял, как будто был наполнен звездным светом.
Женщина протянула его брату и проговорила:
– Береги его, маленький Луций! Помни, как дорог этот флакон для нашего народа! Он – единственное, что осталось от древней славы карфагенских богов!
– Ты могла не говорить мне это, Флавия! – ответил мужчина. – В нас течет одна кровь, и мне дорого то, что дорого тебе!
Он прижал флакон к губам, затем спрятал у себя на груди. Хотел на прощание обнять сестру, но та уже исчезла в темноте.
Спала Надежда беспокойно, несмотря на то, что вечером позвонил муж и сказал, что все у него в порядке – долетел благополучно, и гостиничный номер очень хороший, уже познакомился с коллегами за ужином, завтра с утра их доклад первый.
Надежда пожелала мужу ни пуха ни пера и поскорее отключилась, чтобы он не начал спрашивать, когда