.
будто бы вжалась сама в себя, точно улитка. По сторонам она не смотрела, вновь уставившись себе под ноги и с каждым мгновением замедляя шаг все больше.
– Здесь скверно, очень скверно, – едва слышно шепнула она, когда Курт парой слов спровадил прочь местную стражу, желавшую напроситься в конвоиры. – Здесь еще хуже, чем во всем этом городе. Кошмарное место.
– Согласен, – покривился Курт, бросив косой взгляд в сторону светильника на стене, похожего на когтистую лапу неведомого зверя. – С духом тут перестарались. В этих стенах, должен тебе признаться, и мне довольно неуютно. Даже как-то, прямо скажем, совестно за собратьев. Думаю, когда все закончится, попрошу руководство провести со здешними служителями воспитательную беседу. Ну, если к тому времени еще останется, с кем беседовать.
– Не думаю, что мы с тобою об одном и том же, – с трудом улыбнулась Нессель. – Да, я тоже заметила, какая тут невзаправдашняя вычурность; отделение в Ульме было совсем другим, а здесь… Здесь не то. Но я не об этом говорю.
– Я понял тебя, – кивнул Курт уже серьезно. – Всего лишь намеревался тебя отвлечь и встряхнуть: уж больно для опытного expertus’а вид у тебя бледный. Соберись.
– Стараюсь, как могу, – огрызнулась она. – Я прикидываюсь вашей ручной ведьмой всего несколько дней, и…
– … и неплохо справляешься, – кивнул он, понизив голос, когда до двери в рабочую комнату обер-инквизитора осталось лишь несколько шагов. – И сейчас справишься. Просто глубоко вдохни и вообрази, что идешь выслушивать жалобы какой-нибудь старушки на ломоту в заднице, причем ты точно знаешь, что ничего у нее не болит, а ей попросту охота поговорить, потому что она приходила вчера, третьего дня и неделю назад, и придет завтра и еще через неделю, и при этом отказывается принимать любые снадобья, что ты ей советуешь.
– Да я б такую уже с третьего раза выставила за дверь, – тихо буркнула Нессель, и Курт удовлетворенно кивнул, взявшись за ручку двери:
– Отлично. Если по твоему лицу будет видно, как ты жалеешь о том, что нельзя выставить за дверь гундящего обера, – будет еще лучше.
Сам майстер инквизитор пожалел об этом, стоило только войти: в глазах Гюнтера Нойердорфа отразилась смесь чувств, яснее всяких слов говорящая о том, что разговор будет далек от приятной светской беседы. Бросив взгляд на Нессель, обер-инквизитор кивнул так удовлетворенно, что Курт нахмурился, предчувствуя недоброе.
– Это очень хорошо, что ваш expertus с вами, Гессе, – без приветствия отметил он. – Ее персона напрямую касается того, для чего я вызвал вас сюда.
– «Вызвали»? – повторил Курт. Помедлив, он почти насильно усадил на табурет Нессель и присел на край стола, нависая над хозяином Официума. – Должен вам напомнить, Нойердорф, что в Бамберг я прислан не под ваше руководство, а учитывая обстоятельства, в связи с коими я нахожусь в этом городе, скорее я мог бы вызвать вас, буде у меня возникнет такая необходимость. Но так или иначе – я здесь и могу выслушать то, что вы намеревались мне сказать.
– Для