Солдатский долг. К. К. Рокоссовский
У противника же, как мы установили в ходе боев, на дмитровско-яхромском направлении действовали части 6-й и 7-й танковых дивизий, 23-я и 106-я пехотные дивизии, а с 1 декабря здесь появились и части 1-й танковой дивизии.
Конечно, остановить массу немецко-фашистских войск, устремившихся к Дмитрову и Яхроме, группа Захарова не могла. Но задачу всемерно замедлить продвижение врага она выполнила блестяще. Отходя с тяжелыми боями от рубежа к рубежу, войска под командованием Ф.Д. Захарова вынуждали противника останавливаться, развертываться и пробивать себе дорогу. В десятидневных боях, оказываясь иногда в окружении, прорываясь и нанося удары по врагу с фронта и с тыла, воины группы, как и все защитники Москвы, воодушевлялись одним желанием – уничтожать любыми способами как можно больше гитлеровцев, ослаблять их силы до решающего момента. А этот момент приближался…
В боях на дмитровско-яхромском направлении особо отличились кремлевские курсанты и стрелковый полк 133-й дивизии, которым командовал полковник Н.Н. Мультан.
Немецкое командование заметно торопилось, вводя в действие последние резервы. Именно об этом свидетельствовало появление на правом фланге 16-й армии частей 1-й танковой дивизии из состава 3-й танковой группы противника. И хотя враг, пользуясь еще превосходством в силах, продолжал теснить наши войска, а мы вынуждены были бросить в бой все, что имелось в армии, можно было почувствовать, что недалек кризис сражения.
Но пока нам еще приходилось переносить свой командный пункт все ближе к Москве. Не успели даже обосноваться в Льялове, как на северо-восточной окраине села развернулся бой с немецкими танками. В нем пришлось участвовать всем, кто находился в этом районе, в том числе и некоторым работникам штаба армии. Выручил нас дивизион 85-мм противотанковых пушек. Артиллеристы подожгли несколько танков, и атака захлебнулась.
Танки врага пылали на фоне темного неба. Под свист и разрывы снарядов нам пришлось из Льялова уйти в Крюково. В этих условиях с особым удовлетворением я наблюдал педантичную и уверенную работу нашего начальника штаба. Аппарат управления войсками был гибок и чуток, как никогда.
В связи с выходом фашистских войск к Льялово командующий фронтом удовлетворил нашу настойчивую просьбу и прислал на усиление армии одну танковую бригаду, очень малочисленную, но с опытным командиром Ф.Т. Ремизовым, затем – стрелковый полк, отдельный кавалерийский, пушечный и противотанковый полки. Сам этот перечень свидетельствует, что и командование фронта резервов уже не имело. Оно, как и мы внутри своей армии, брало часть сил с одного участка и бросало их на другой, где было тяжелее всего в данный момент.
Вытянувшаяся в нитку оборона 16-й армии находилась все время под угрозой, где-то она могла лопнуть. Приходилось изощряться, чтобы не допустить этого. Если где-то в обороне обнаруживалась опасная трещина, изыскивали средства, готовили, фигурально выражаясь, заплатку.
Такое положение было у нас в армии. Такое же и во фронте.
Получив