Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2. Никита Хрущев
ей понравится жить в городе? Через небольшое время корова вернулась. “Ну как?” – “Невозможно жить. Как только пришла в город, все бросились на меня, хватают за вымя, сосут, тянут и никто не кормит. Еле-еле я удрала, чуть все соски не оторвали”. Через еще какое-то время послали в город осла. Потом прибежал он назад. “Ну как?” – “Невозможно жить. Пришел я в город, а там выборы, хотели меня избрать в парламент. Еле удрал”».
Тут Тито посмотрел строго на Джиласа и говорит: «Ты что же рассказываешь такие анекдоты? Что же, мы в парламент ослов выбираем?» Он тоже сказал это в шутку, и все дружно смеялись. Нам анекдот понравился. Думаю, что Джилас сам его сочинил. Я рассказал эту историю, чтобы показать, какая сложилась у нас непринужденная обстановка. Когда я приехал в Москву, то рассказал обо всем Сталину. Сталин остался очень доволен тем, что на Тито Украина произвела хорошее впечатление. Он был уверен, что у Югославии с Советским Союзом сложатся братские отношения. Однако спустя некоторое время была разослана членам Политбюро информация о Югославии. Наш посол, философ, академик Юдин[124] подробно расписывал какое-то заседание Политбюро ЦК компартии Югославии, на котором отпускали всяческие остроты в адрес СССР, наших офицеров и наших инженеров, которые были посланы в Югославию для оказания ей помощи[125]. Выражения приводились очень неуважительные, даже оскорбительные. Документ был довольно большим и весь состоял из таких реплик и замечаний. Потом стали поступать из Белграда новые донесения. В них давались характеристики разным людям и описывались различные точки зрения, но одной направленности – против СССР. Там поносили советских граждан, издевались над нами, считали недостаточно культурными, какими-то полудикарями, азиатами, а в это слово вкладывался определенный смысл: нам противопоставлялись югославы как европейцы, люди западной, более высокой культуры.
Все это пересказывалось в лицах: такой-то говорил то-то, такой-то говорил это. Одни говорили против Советского Союза, другие – за. Некоторые разговоры происходили даже при встречах в советском посольстве, куда ходило много разных людей, стоявших на различных позициях. Многие из таких людей были нашими друзьями. За дружбу с нами их исключали из КПЮ, некоторые даже поплатились жизнью. Конфликт с СССР постепенно набрал такую силу, что там начали арестовывать людей уже не потому, что они наши друзья, а потому, что они выступают против линии руководства КПЮ. Это понятно. Если правительство Югославии стало на позицию конфронтации с СССР, а наши друзья боролись за сохранение дружеских отношений с нами, то к ним и применялись репрессивные меры.
С каждым донесением нашего посла Юдина отношения между Югославией и Советским Союзом все больше обострялись, обстановка все больше нагнеталась. Какими выражениями он пользовался в своих шифровках, я сейчас, через столько времени, просто не помню. Когда-то они станут достоянием историков, будут доступны.
Сейчас я думаю,
Автор ошибается. П.Ф. ЮДИН не был послом в Югославии. В 1947–1953 гг. он работал шеф-редактором газеты «За прочный мир, за народную демократию!» и, естественно, находился в гуще событий, разворачивавшихся вокруг Югославии. Откуда поступала эта информация? Были ли это донесения посла или сообщения шеф-редактора, нам неизвестно. Упоминание автором в данном контексте фамилии Юдина не случайно, о его негативной роли в конфликте с Югославией Н.С. Хрущев говорил не раз. Его титул в данном случае не имеет принципиального значения, но послом он не был. П.Ф. ЮДИН отвечал за ряд направлений деятельности Коминформа (Информационного бюро коммунистических и рабочих партий, 1947–1956), заседавшего в Белграде, и постоянно бывал там, как главный редактор его газеты «За прочный мир, за народную демократию!». В период хороших отношений с новой Югославией (1945–1946) советским послом в ней был И.В. САДЧИКОВ (род. 1906 г.), впоследствии посол в Иране, ответственный сотрудник центрального аппарата МИД СССР и директор Московского отделения Международного бюро труда. В 1946–1949 гг. послом был А.И. ЛАВРЕНТЬЕВ (1904–1984), перед этим – нарком иностранных дел РСФСР, а впоследствии заместитель министра иностранных дел СССР, посол в Чехословакии, Румынии, Иране и ответственный сотрудник центрального аппарата МИД СССР. За ним в Белграде временным поверенным в делах до 1953 г. был Г.П. ШНЮКОВ. В 1953–1955 гг. пост посла занимал В.А. ВАЛЬКОВ (1904–1972), перед этим посол в Нидерландах и ответственный сотрудник МИД СССР, а впоследствии – вновь в МИД и на научной работе. В 1955–1957 гг. Н.П. ФИРЮБИН (1908–1983), перед этим – посол в Чехословакии, а впоследствии заместитель министра иностранных дел СССР, в 1957–1960 гг. И.К. ЗАМЧЕВСКИЙ (1909–1979), раньше и позже посольской работы – ответственный сотрудник МИД СССР. В 1960–1962 гг. А.А. ЕПИШЕВ (1908–1990), перед этим посол в Румынии, впоследствии начальник Главного политического управления СА и ВМФ. В 1962–1967 гг. А.М. ПУЗАНОВ (1906–1982), до этого посол в КНДР, впоследствии посол в Болгарии и Афганистане.
Информацию в советское посольство поставлял член Политбюро ЦК КПЮ Сретен ЖУЙОВИЧ.