Государство и право в контексте консервативной и либеральной идеологии: опыт ретроспективного анализа. Аркадий Владимирович Корнев
научил нас только пользоваться плодами чужого труда».[106]
В мыслях консерваторов есть и правда, и утопизм одновременно. Действительно, с усилением Петербурга растет влияние всего западного. Петр I, как считают консерваторы, установил на Руси шляхетство, т. е. систему отношений, при которых крестьяне стали рабами, по сути скотом. Тем самым было разрушено самодержавие, и вместо него возник абсолютизм. Консерваторы вообще подозревали Петра I в симпатиях к протестантизму.
Определить время возникновения либеральных воззрений в России – задача не из легких. Тем не менее за точку отсчета обычно берут правление Екатерины Великой и Александра I. Но сразу возникает закономерный вопрос: «Неужели это и есть либерализм?» Конечно же, нет. Впрочем, в России были либеральные идеи, но никогда не было либерализма как особого политического режима. И у тех, кто управлял государством, и у тех, кто в тиши кабинетов выстраивал свои теории, можно наблюдать синтез либеральных и консервативных взглядов. Это нормальное и обычное явление, поскольку редко кому удавалось сохранить свои мировоззренческие ориентиры до конца жизни. Меняются внешние условия существования общества и человека, соответственно развиваются его подходы к тем или иным проблемам. Тем не менее, как полагают некоторые авторы, в отечественной традиции также есть элементы, способные эволюционировать в либеральную политическую культуру, на которой может быть основан демократический режим. Российская политическая система еще в XIX в., особенно после реформ Александра II, была довольно либеральной, а с 1905 г. – до известной степени плюралистической.[107]
При освещении эволюции российского либерализма возникает один вопрос: «Возможны ли какие-то либеральные новации в монархическом государстве, причем абсолютистского толка?» Первое, что хочется ответить, – нет. На самом деле это довольно распространенное заблуждение. «В историографии нового времени стран, считающихся либеральными, – утверждает профессор университета Алабамы Х. Рэгсдейл, – монархия представляется крайне консервативным институтом. Между тем на протяжении почти трех столетий раннего периода новой истории монархия являлась институтом прогрессивным, сознательным проводником перемен …»[108]
Объективно в России буржуазии как мощного, сплоченного, имеющего политический вес и традиции, инновационного класса никогда не существовало. В таких условиях локомотивом перемен выступала монархия.
Если возникает необходимость в кратком рабочем определении просвещенного абсолютизма как распространенной формы правления во второй половине XVIII – начале XIX в., то оно может быть, по мнению Рэгсдейла, следующим. Это сочетание лучших черт «правового», «сословного» и «полицейского» государства с особым акцентом на социальную справедливость и общественное благосостояние, которые к тому же способствуют величию и мощи государства. Три русских монарха, царствования которых приходятся на конец XVIII – начала XIX в., олицетворяют совершенно разные элементы данного