Птенцы гнезда Петрова. Николай Иванович Павленко
принужден держать шпагу и перо, а помочников сколько, сама знаешь5.
В первых изданиях книга, предлагаемая вниманию читателей, называлась Птенцы гнезда Петрова. Автор попытался показать события той эпохи сквозь призму жизни и деятельности ряда сподвижников Петра: Александра Даниловича Меншикова, Бориса Петровича Шереметева, Петра Андреевича Толстого, Алексея Васильевича Макарова и Саввы Лукича Владиславича-Рагузинского. Каждого из них природа одарила неодинаковыми способностями, разными были и сферы их приложения. Но при всех различиях меры таланта и знаний у них были и общие черты. Все они тянули лямку в одной упряжке, подчинялись одной суровой воле и поэтому должны были сдерживать свой темперамент, а порой и грубый, необузданный нрав. В портретных зарисовках каждого из них можно обнаружить черты характера, свойственные человеку переходной эпохи, когда влияние просвещения еще не сказывалось в полной мере. Именно поэтому в одном человеке спокойно уживались грубость и изысканная любезность, обаяние и надменность, под внешним лоском скрывались варварство и жестокость. Другая общая черта – среди видных сподвижников царя не было лиц с убогим интеллектом, лишенных природного ума. Наконец, бросается в глаза общность их судеб: карьера почти всех героев книги трагически оборвалась.
Заголовок той книги был заимствован у Пушкина. Вспомним строки из его знаменитой Полтавы:
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин6.
Как видим, в птенцы гнезда Петрова Пушкин зачислил Меншикова, Шереметева, Брюса, Боура и Репнина. Что касается Боура и Репнина, то Пушкин, видимо, имел в виду их роль в Полтавской битве.
Александру Даниловичу Меншикову автор посвятил отдельную книгу, вышедшую в серии Жизнь замечательных людей7, и потому очерк о нем исключен из настоящего издания. В новом же издании книги прослежен жизненный путь четырех сподвижников Петра от рождения до смерти. Биографии Толстого присуща захватывающая интрига, у Шереметева, Макарова и Рагузинского напряженность жизненной канвы скрыта от постороннего взгляда и она менее динамична. Но независимо от того, в какой мере жизнь героев насыщена драматическими событиями, читатель, как надеется автор, обнаружит в книге немало нового. Новизна эта обусловлена широким привлечением неопубликованных источников. Впрочем, степень их использования в книге неодинакова.
Богаче всего опубликованными источниками (если не считать биографии А. Д. Меншикова) обеспечена биография Б. П. Шереметева. Что касается биографий П. А. Толстого, А. В. Макарова и С. Л. Рагузинского, то они написаны преимущественно на