Зомби идет по городу. Виктор Пронин
Так поступают с теми, кто проходит по делам об изнасилованиях. Почему в камере решили, что Амон – насильник? У него много недостатков, у него дурное воспитание и отвратительные привычки, он злобен и безжалостен... Но он не насильник, Паша!
– У меня есть показания... Его опознала потерпевшая...
– Как об этом узнали в камере?
– Леонард! Ты же знаешь, что у них налажена потрясающая система оповещения!
– Я знаю первоисточник, Паша. И мы с тобой оба знаем, что я имею в виду. Я поговорил с конвоирами...
– Он получил то, чем сам грозился.
– Паша, пойми... Мы не говорим об этом ублюдке. Они могли бы его вообще там придушить и двое суток трахали бы его труп... И меня бы это нисколько не взволновало... Все это уже бывало. Мы говорим о другом, Паша.
– Слушаю, – Пафнутьев исподлобья глянул на прокурора.
– Ты не годишься для этой должности. Для тебя слишком большое значение имеет собственное достоинство, собственные суждения о том о сем...
– Это плохо?
– Очень плохо.
– Почему?
– Потому что ты был в связке. И главная твоя задача – чтобы твое звено было надежным. Да, Паша, есть закон связки, и ты его нарушил. Ты был неприкосновенным, пока находился в нашей связке. Теперь неприкосновенности ты лишился. И у тебя за спиной оказался человек с одной-единственной целью в жизни... Убить тебя. Амон выживет, придет в себя...
– Опущенный?
– Опущенный или приподнятый... Это имеет значение среди уголовников. А он из другого мира. Из мира, где превыше всего законы кровной мести. Они действуют неограниченно во времени, из поколения в поколение... Если увильнешь ты, он будет добираться до твоих детей, если увильнут они, то его внуки будут добираться до твоих внуков и рано или поздно перережут их всех. У него отныне одна цель в жизни. Даже если ты его посадишь на пятнадцать лет, он выживет и сохранит силы, страсть и ярость. И силы ему будет давать мечта о встрече с тобой. Я бы не хотел иметь такого врага.
– Если ты все это знаешь, зачем выпустил?
– Во-первых, я выполнил просьбу уважаемого мною человека. Немного запоздал, но выполнил. А во-вторых, я уравнял ваши шансы, Паша. Теперь вы на равных. Впрочем, нет, его положение более предпочтительное.
– А что, нет другого способа убрать меня?
– Ты подвел многих людей, на тебя глядя, еще кто-то нарушит законы и обычаи... Такие вещи не должны оставаться безнаказанными. Чтобы в будущем не случилось подобного с другими членами нашей...
– Банды? – угрюмо подсказал Пафнутьев.
– Чтобы ничего подобного не случилось с остальными звеньями нашей цепи, – поправил Анцыферов. – Я не всегда поступал, как тебе хотелось, как ты считал правильным. Но я не стремился нравиться тебе, Паша. У меня другая цель – быть надежным, не подвести людей, которые мне доверяют, которые мне помогают, которые выручат и спасут меня, когда я окажусь в беде. А они меня выручат. Мы с тобой в этом не сомневаемся, да?
– Иногда мы даже в этом уверены.
– Вот-вот. Поэтому я заранее выручаю моих друзей. Ты можешь сказать, что я расплачиваюсь.