Толеrussia. У него появилось ощущение, что приоткрывается ящик Пандоры. Евгений Кремнёв
влетела дочь – девятилетка Настя. Она бросила рюкзачок на пол, села в кресло и, скрестив руки на груди, уставилась в пол.
– Что случилось, Настена? – испугалась Оля. – Почему не на танцах? – Она присела перед дочерью на колени.
– Три ха-ха четыре раза! – выпалила дочь. – Алексей Аркадьевич не приехал. Сказали – заболел. Я так хотела потанцевать, а он… – губы дочери задрожали. Валерий Ефремович нахмурился, смертельно захотелось курить, но – бросил, месяц уже – негласное пожелание новой власти. Он встал и вышел через заднюю дверь в сад, потянул вкусный сентябрьский воздух, но удовольствия не испытал. Перед глазами стоял фальшивый гомосексуалист Леша и за ним – проблема, решения которой пока не просматривалось.
В постели жена легла спиной к нему – обиделась, и чтобы получить желаемое, нужно было извиняться. Валерий Ефремович стал решать дилемму – просить прощения или забить на основной инстинкт – на сегодня, конечно; опять стал думать, что делать с этим нетрадиционным выдвижением.
Жена неожиданно повернулась. – Ну а что идиотического в моем предложении? Поищи форумы гомосексуалистов. Зарегистрируйся. Изложи проблему. Расскажи, откуда ты. И, глядишь, что-нибудь и получится. Я тебе не раз говорила, с интернетом дружить надо.
– Ладно, ладно, говорила.
Оля придвинулась к мужу и прижалась горячим молодым телом. – Я плохого не посоветую! Ты разве еще этого не понял? – она поцеловала мужа, и гомосексуальная проблема как-то отодвинулась на периферию, уступив место вполне гетеросексуальному желанию.
Жена села, сняла ночную сорочку, трусики и опять прижалась к нему, он быстро скинул трусы и вошел в нее в их любимой позе – сбоку, чтобы не давить ее – миниатюрную – своим стокилограммовым телом.
– Ты послушаешься меня? – спросила она уже «задышав».
– Да, – сказал он, усиливая темп соития.
Инициатива жены дала свои плоды. Через три дня Валерий Ефремович получил электронную депешу от некоего Максима, двадцати семи лет, жителя поселка Светлый, в коем главенствовал босс. Соискатель предложил встретиться где-нибудь в областном центре, до которого от Светлого было десять минут на электричке. Глава согласился и в четыре часа дня они сидели под зонтом в полупустом летнем кафе. Первое, что ему не понравилось – лицо, точнее – косой шрам, пересекавший нижнюю и верхнюю губу претендента. На интернетовском фото его не было. На компьютере замазал, подумал Валерий Ефремович. Это был звоночек для искушенного в работе с кадрами чиновника.
– Значит, ты – голубой? – не церемонясь сказал глава.
– Да. В подростках понял. Пацаны все про девок рассказывали, кто кого и как, а мне по фиг было. Потом в инете литературку почитал кое-какую и все про себя понял.
– А, родители?
– Отца я никогда не знал, а мать. А че мать… Она давно все знает и смирилась. Ничего тут не поделаешь.
– Что с отцом?
– Он изнасиловал мою мать. Его посадили, а матери верующие родители делать аборт запретили, мол, родишь – полюбишь плод насилия. Никуда не денешься.
– Вот