8-й день недели. Дальний
отказываете?
– Поймите меня правильно, Кола. – Бергер старательно подбирал нужные слова. – «8-й день недели» специализируется на материале, который интересен массовому читателю. Читателю, не обременённому интеллектом. Наш покупатель предпочитает статьи, умещающиеся на одном развороте и которые он может осилить, потягивая любимое пиво. Он любит истории, в которых много крови, загадочного и таинственно-потустороннего. Даже если всё это – выдумка. Ведь главное для человека – возможность расслабиться после трудового дня, приобщившись к великому и непознанному. К тому, к чему он в своей серой безликой жизни никогда даже не приблизится. А вот подойти к газетному киоску или посетить наш сайт – это пожалуйста. Это легко. Это в его силах. И, что немаловажно, он всегда может самостоятельно прекратить процесс приобщения. Когда, например, почувствует, что его энергетическое поле расшатано и требует отдыха для восстановления. Он просто захлопывает страницы или выключает компьютер. Вот так. Всё легко, просто и непринуждённо. И – востребовано. Последнее для меня как весьма успешного журналиста и владельца газеты – самое главное.
Лицо Колы потемнело. Он без сил плюхнулся на стул, угрюмо уставившись в точку на противоположной стене. В голове засела противная мысль, что итог встречи очевиден, и заострять внимание на том, что дальше скажет Михаил Борисович, нет необходимости. Бергер, тем временем, оторвал пятую точку от подоконника и подошёл к сидящему юноше. Нагнулся, поднял продолжавший небрежно валяться портфель, и деликатно протянул Коле.
– Вам, Кола, надобно обратиться в серьёзное научное издание. Ваша работа – это их профиль. Говорю это как комплимент. Поэтому не унывайте…
– Но ведь вы даже не пролистали… – вырвалось у парня с горечью.
– В этом нет необходимости, – парировал главред, – если вы сейчас без искажений передали информацию, содержащуюся в рукописи.
Кола молча кивнул.
– Ну вот и отлично, – продолжил Бергер, подходя к столу, – а мне лишь остаётся от всего сердца пожелать вам удачи. Как говорится, зелёного светофора по дороге к типографскому станку.
Кола сморгнул и окончательно взял себя в руки.
– Опубликовав мою рукопись, Михаил Борисович, или хотя бы часть её, вы могли изменить к лучшему хотя бы одну судьбу, – сказал он спокойным тоном, – но вы предпочли этого не делать.
– Да, мой друг. – Бергер улыбнулся, – все мы в этой жизни делаем выбор.
Внезапный порыв ветра легко подхватил лежавшие на столе листы и утянул в распахнутое настежь окно. Кола вскочил и замахал руками, снова уронив портфель. Но безрезультатно. Высунувшись из окна по пояс, напряжённым взглядом всматривался в густой ковёр травы, скользил по пешеходной дорожке, проходившей вдоль здания редакции, и останавливался на прохожих, по воле случая оказавшихся поблизости. Однако следы пропажи отсутствовали. Не выдержав,