Мавры при Филиппе III. Эжен Скриб
воскликнул старик, смотря на него с удовольствием. – У нее есть еще руки для защиты – и монархии Карла V не бывать! Нет прежнего могущества Испании, давно начался ее упадок и далеко ей до восстановления.
– Кто знает, новое царствование, быть может, скоро возвратит ей прежнее величие.
– Новое царствование! – Старый воин вздохнул и продолжил вполголоса: – Я присутствовал у смертного одра покойного государя, Филиппа II, а он был знаток в людях! При известии о Лепантской победе не обнаружил ни малейшей радости, потому что он скорбел по уничтоженному флоту… Да, я видел, как он плакал о будущей судьбе Испании. «О Боже! – говорил он. – Ты даровал мне столько государств, а не наделил меня достойным наследником, способным управлять ими».
– Зато у него есть хороший министр, граф де Лерма, человек даровитый.
По быстрому движению дяди молодой офицер догадался, что выразился очень неосторожно.
– Лерма – хороший министр! – воскликнул старик. – Где же, скажите, Гомес де Сандоваль-и-Рохас, нынешний граф де Лерма, научился управлять государством? Разве что во время похождений в своей молодости или через те шутки, которые он разыгрывал со своими кредиторами и когда платил им из чужого кармана?
– А что вы думаете, дядюшка, – возразил молодой человек, улыбаясь, – ведь и это искусство стоит чего-нибудь, и если он сумеет его приложить к кредиторам государства, то это значительно поправит наши финансы.
Но старик не слушал его и продолжал с жаром:
– Где, позвольте узнать, научился он политике? Не в передней ли инфанта, где покойный король поместил его под начальство маркизы Вальио для развлечения и забавы своего наследника? Вот где начало его счастья, достоинства и всех талантов, которые предполагают в нем! Зато со смертью великого короля все для нас кончилось – забыли его старых советников! Лерма сделался не только министром, но полновластным управителем Испании… Да, – продолжал дон Хуан с возрастающим гневом, – юный монарх нашел, что мало сделать своего любимца графом и министром, в первом же указе, никогда не виданном в летописях монархий, было сказано, что подпись графа Лерма должна почитаться и иметь ту же силу, что и королевская. Подпись наследника, могущественного Филиппа II и Карла V! И вот уже теперь год, как ничтожный Сандоваль подписывается за короля.
– Успокойтесь, дядюшка…
– Испанский король отрекается от престола, от державы! Карл V сделал это для своего сына, а не для подданного… Ведь это стыд всему дворянству! Я всегда думал так и буду говорить одно и то же, за то этот временщик и ненавидит меня.
– Вы, однако ж, видите, – сказал Фернандо, указывая на пергамент, украшенный государственными печатями, – он поручает вам руководство Ирландской экспедицией.
– Да, потому что ему приятнее видеть меня в Ирландии, чем в Пампелуне, которая кажется ему очень близкой к Мадриду и ко двору; он боится, что я вернусь, и удаляет меня навсегда.
– Зачем же вы едете, дядюшка? Откажитесь.
– Мне отказаться,