Гугеноты. Владимир Москалев
сарацин. Возьмите в попутчики одного из ваших друзей.
– Я все выполню, монсеньор, вы будете довольны, – и два всадника тут же помчались по дороге, ведущей в Париж.
Они уже почти скрылись из глаз, как вдруг навстречу попался отряд в пятьдесят человек, скачущий со стороны Витри. Обе группы молча разъехались, каждая в свою сторону; через несколько минут герцог де Гиз узнал в подъезжавшем всаднике Франсуа де Монморанси.
– Именем короля приказываю остановиться! – закричал маршал.
Глазам подъехавших всадников предстало ужасное зрелище: повсюду на земле, перемешанной конскими копытами со снегом и кровью, лежали убитые или корчились в муках раненые протестанты. Среди мертвых были и женщины; некоторые из них в агонии прижимали к груди свое дитя, иные бились на снегу со вспоротыми животами и разрубленными головами; их дети, по счастливой случайности оставшиеся в живых, стояли теперь на коленях и плакали над еще не успевшими остыть телами своих родителей.
– Ба, да это никак Монморанси собственной персоной! – воскликнул Гиз.
– Кто позволил вам нападать на беззащитных людей? – вскричал маршал.
Гиз усмехнулся:
– Они нарушили эдикт, и я наказал их за это.
– Ваше самоуправство вам дорого обойдется! Вам и всей Франции!
– Вы о войне? – герцог пожал плечами. – Я к ней давно готов. Но чего ради, маршал, вам вздумалось тащиться в такую даль? Не для того ли, чтобы опередить меня и заслужить похвалу королевы-регентши? Вашему отцу это удавалось, хотя, чтобы стяжать славу военных побед, он даже не покидал своего кабинета в Лувре.
– Я сумею наказать вас за ваши слова, герцог, будьте уверены, – ответил Монморанси, – если Бог не накажет вас раньше за ваши злодеяния! Мы подали бы дурной пример, если бы обнажили шпаги на виду у наших солдат, а потому отложим это до более благоприятного случая.
– Как вам будет угодно, маршал, – ответил Гиз с легкой улыбкой и коротко поклонился. – Я всегда к вашим услугам.
– Я здесь по приказу королевы-матери. Она узнала о собрании протестантов в Васси и послала меня, чтобы я помешал вам обнажить оружие против них.
– С чего бы, интересно, регентша предположила подобный исход? – не удержался от любопытства Франциск де Гиз. – Я ведь мог возвращаться в Париж и другой дорогой.
– Возможно, от недостатка доверия к вам.
– Похоже на правду. В последнее время Екатерина и впрямь не балует меня своим расположением… И что же, маршал, ее приказ у вас при себе?
– Да. Но я, кажется, опоздал, и надобность в нем уже отпала… Впрочем, думаю, сей документ нам еще пригодится. Во всяком случае, для всех встреченных по пути в Париж мирных гугенотов он послужит надежной защитой от ваших бездумных выходок.
– О, так вы намереваетесь сопровождать меня в Париж в качестве конвоя?
– Увы, это будет выглядеть именно так.
– Какая честь, ха-ха! Вы слышали, Филипп? – повернулся Гиз к герцогу