Ночь в гареме, или Тайна Золотых масок. Георг Борн
стоявшей перед ним на коленях Реции.
– Ступай в мой павильон, там ты будешь вполне в безопасности, Реция, – сказал он. – Не бойся ничего, никто тебя не потревожит там, даже я сам не войду без твоего позволения.
– Остановись, принц! Я не могу на это согласиться, – отвечала Реция. – Ты слишком добр и великодушен. Я не заслуживаю этого. Будь счастлив. Ты никогда более не увидишь меня.
В эту минуту принц и Реция были в нескольких шагах от домика сторожа.
– Ты не должна жить в этой несчастной хижине, – сказал принц. – Умоляю тебя, Реция, следуй за мной.
– Я не могу принадлежать тебе, принц, я должна уйти. Я уже не свободна. Прощай, ты больше меня не увидишь.
С этими словами она исчезла в дверях хижины.
– Я буду искать тебя – и найду! – вскричал принц.
X
Адмирал Страдфорд
В одном из салонов своего роскошного дома леди Страдфорд принимала знатного француза, которого прежде, однако, заставила довольно долго ждать той счастливой минуты, когда ему можно будет увидеть ее. Это был французский посланник.
– Милости просим, маркиз, – сказала, входя, леди Сара и протянула гостю руку, которую тот почтительно поцеловал.
– Я принес вам билеты в ложу на скачки в Дерби, – сказал маркиз. – Она самая лучшая на всем ипподроме.
– Какая любезность с вашей стороны, маркиз.
– Ваш поступок еще любезнее, – сказал маркиз, указывая на розу, украшавшую голову леди Страдфорд. – Или, может быть, это другая?
– Нет, это роза из того букета, который вы мне прислали.
– Знаете вы, откуда она?
– Таких нет теперь в нашем туманном Лондоне.
– Она из моего божественного Парижа. То есть не прямо оттуда, а из моих оранжерей, которые находятся в окрестностях. Как вам понравилась вчера примадонна?
– Я не была вчера в опере.
– Нет? Что с вами, мой дорогой друг, вы, кажется, печальны? Доверьте мне ваше горе, я сделаю все, чтобы утешить вас…
– Все! – прервала насмешливо Сара. – Остановитесь, маркиз.
– Как, миледи? Неужели я дал вам повод сомневаться во мне? Вы не в духе? – продолжал маркиз. – Это делает вас еще прекраснее, так что я безропотно покоряюсь.
– Вы говорите «не в духе», маркиз. Я убедилась вчера, что у меня нет ни одного друга.
– А, теперь я понимаю. Всему виной эта бумага, которую вы вчера просили. Но скажите мне, пожалуйста, к чему вам она?
– Я держала пари.
– Пари?
– Ну да.
– С кем?
– С одной дамой.
– Но что это может значить – пари о дипломатическом документе, да еще с определенным номером? Кстати, какой это номер?
– Семьсот тринадцатый.
– Право, не часто встречаются пари о номере.
– Номер здесь назначен совершенно случайно.
– А-а, – заметил, смеясь, маркиз, – в таком случае мы можем смастерить этот номер семьсот тринадцатый.
– О нет, этого нельзя. Мне нечего и говорить