Боже, спаси президента. Стефан Кларк
стоянки, и они были забиты под завязку, так что нам пришлось припарковаться рядом с вокзалом Аустерлиц.
Пока мы шли вдоль реки, Элоди подробнее рассказала о своей скоропалительной помолвке. Как оказалось, они познакомились всего пару недель назад и уже были обручены.
– Его полное имя – Валери де Боннпуар.
– Ну просто средневековая принцесса. В смысле, принц, – поправился я.
– Пожалуй, да. За исключением того, что он нюхает кокаин. Между прочим, этим занимаются все по-настоящему шикарные мужчины Парижа. А Валери весьма и весьма шикарен. Он происходит из grande[14] семьи.
– У него много братьев и сестер?
– Да нет же, дурачье! То есть да, братьев или сестер у него штук пять или шесть, но я не об этом. Самые высокопоставленные семьи – это семьи аристократов-католиков. Им принадлежат замки, лошади и прочие приятные вещи. Частный банк, в котором он работает, – это их личный частный банк.
– То есть ты за него выходишь определенно не из-за денег.
– Quelle idée![15]
Задержавшись, чтобы наорать на такого же арендатора-велосипедиста, какими мы сами были пару минут назад, за то, что он не остановился на красный свет и не уступил нам дорогу, Элоди потащила меня вниз, под набережную, где пожарная бригада развернула свои шланги и проверяла их на предмет протечек. Мне было приятно, что кое-кто из них залюбовался Элоди, когда она простучала мимо них на своих каблучках.
– Vous allez dancer?[16] – спросил один из них.
– Да, но не с тобой. – Она довольно улыбнулась и взяла меня под руку.
– Какие еще танцы? – занервничал я. Сквозь уличный шум прорывалась музыка из колонок. Не очень хорошая, если откровенно. Дрожащий голосок выводил что-то под жалкий аккомпанемент саксофона.
– Понимаешь, я так и не научилась танцевать вальс, – сказала Элоди, – а свадьба непременно начинается с вальса. Ты должен мне помочь.
– На берегу реки дают уроки вальса? – удивился я.
– Надеюсь, да.
Берег в этом месте был довольно широким, и люди сидели на скамейках, а то и просто на газонах, болтая и распивая принесенное с собой вино. Заходящее солнце отражалось в бензиновых разводах, оставленных на воде полицейским катером. С туристического катера, следовавшего к собору Парижской Богоматери, то и дело мерцали фотовспышки.
– Нам сюда, – сказала Элоди, карабкаясь по бетонным ступеням к источнику режущих ухо звуков.
Я на конец-то понял, что это за музыка, и кровь застыла у меня в жилах.
На лужайке с видом на реку человек пятьдесят танцевали типично французский танец под названием le rock. Пары в возрасте от восемнадцати до пятидесяти выделывали пируэты под гнусавый рок-н-ролл местного розлива.
За время, проведенное вдали от Франции, я совершенно забыл о страсти, которую французы испытывают к музыке подобного рода. Так же, как и о страданиях, которые это у меня вызывает.
Последний раз мне пришлось отплясывать le rock с пьяным отцом моей бывшей, чтобы спасти от его настойчивых домогательств старушку в бретонском национальном
Еще чего; глупость какая! (
Вы идете на танцы? (