Не поворачивай головы. Просто поверь мне. Владимир Кравченко
в нем объект, барс мурлычет по той же причине. Отдельных зверей можно брать на содержание. Фамилию спонсора пишут на клетке, суммы доходят от десяти до пятидесяти тысяч долларов в год.
– Между прочим, – сказал я, – на этом пруду еще до революции был городской каток. Толстой описал его в «Анне Карениной». Помнишь, как Кити каталась на коньках и завлекала Левина в сладкие сети своими буквенными шарадами?..
– Я не читала роман. Зачем читать, если есть фильм? Даже коллоквиум по Толстому умудрилась сдать, ничего не прочитав.
В метро мы доехали до радиальной и постояли у поезда, идущего до ее Речного вокзала. Я любил эти места, парк Дружбы, причалы набережной с белыми теплоходами. Когда-то, рассорившись с женой, я перебрался к Ольге N, корреспондентке центральной газеты, в 72-м доме по Ленинградке прожил несколько месяцев; от нас по Тимирязевской ходил автобус до Водного, шел томительно долго, с остановками, я ерзал на заднем сиденье «икаруса», прикрывая сумкой предательский холмик на тугих слаксах, наконец доезжал, шел через дворы и парк, поднимался по крыльцу министерской башни желтого кирпича (покойный отец занимал пост), взлетал на лифте на ее этаж, Ольга встречала в прихожей в мордовском сарафане, под которым ничего не было, молодые игры двадцатилетних, с природным ароматом подмышек, какого не встречал больше ни у кого, пока не случилась эта неприятность со стафилококком, окончившаяся проклятиями, цефамизиновой блокадой в ползарплаты, палатой 50-й больницы на краю Тимирязевского парка – девушка сходила налево, с высокой грудью бомба и высокой ногой, на улицах оглядывались и пожирали глазами, что мне сначала нравилось, а потом – нет.
Вечером в постели, вытягиваясь под одеялом, вспоминая Алину, дружественный хлопок ее ладони о мою ладонь у вагона метро, низкие грудные гармоники голоса, я подумал: а ведь день удался. Сегодня меня, черт возьми, ударили лапой две великолепные кошки: тигр и ягуар. Нет – даже три.
Сел на пенек – съел пирожок
Завирусованный комп тормозит, черт, – кроме мамбы, слишком много окон открыто: Facebook, «Одноклассники», армейский форум однополчан «Служили Байконуру»… Когда я сажусь работать, открываю все окна, такое лекарство от одиночества. Сижу за ноутбуком, делаю свое, а окна лежат свернутые – вдруг кто-нибудь постучит? Окликнет, вступит в переписку?
Сейчас у меня перед глазами Москва, Лондон, Берлин, Париж, Япония, Гонконг. Весь мир играет… В 17:30 откроется Уолл-стрит – вот тогда и начнутся американские горки.
Я конечно разработал свою систему – здесь все от старого до малого помешаны на системах, – но она далась мне большой кровью и подходит только мне. Заточил реакцию на десять – пятнадцать параметров, передо мной всегда: скачки фьючерсов нефти, индекс форекс доллар-евро, индекс S&P 500 (свод котировок 500 крупнейших американских компаний) и, конечно, графики Евр-Азия-Америка… Все это надо иметь перед глазами, как пианисту ноты, и играть по этим цифрам, меняющимся ежесекундно… При этом