Дикая весна. Монс Каллентофт
всего во сне. Словно отсутствие алкоголя очищает сознание, делает его более податливым для всего необъяснимого.
Ее это не пугает.
Но она знает, что многих могло бы испугать.
Вместо этого она пытается раскрыться навстречу этим предчувствиям, использовать свой дар видеть больше, чувствовать больше, чем другие.
Но что это может значить?
Бессмысленно пытаться внести ясность в этот вопрос.
Ей это видится так: ветер проносится в кронах деревьев. Ты едва различаешь шепот. Или не слышишь шепот. Все просто, ничего особенного.
Тревожные тени на серых замшелых камнях кладбищенской ограды.
Цветы, вибрирующие от предвкушения жизни и смерти, конца, но и начала. Розовый – цвет всех младенцев, не так ли?
Роща памяти.
Малин не видит ее из-за цветущих деревьев.
Не там ли мама найдет свое пристанище?
– Как твой папаша? – спрашивает Зак.
– С ним вроде всё в порядке.
– А с тобой?
– Со мной?
– С тобой всё в порядке?
– За меня ты можешь не беспокоиться.
– Ты же знаешь – за тебя я беспокоюсь автоматически.
– С какой стати?
Зак смеется.
– Потому что за тобой тянется хвост твоих прежних срывов. Больших и малых. Поэтому.
Малин ухмыляется в ответ. Некоторое время они едут молча.
Малин сосредотачивается на новостях. Взрыв занимает в них главное место. Диктор не говорит ничего нового, затем рассказывает об опустевших филиалах банка, о том, что с разных концов страны поступают сигналы: люди боятся проходить мимо банков.
Заведующий отделом информации банка «Нордеа» заявил, что они усилили охрану всех своих офисов и что они, как и все остальные банки, пока держат свои офисы закрытыми, но с большой вероятностью в течение ближайших одного-двух дней можно будет снова спокойно совершать банковские операции.
– Разумеется, мы со всей серьезностью относимся к случившемуся.
– Кто бы сомневался, – шипит Зак сквозь зубы.
За окном машины такой весенний день, о каком можно только мечтать, когда ртуть в термометре поднимается неожиданно высоко, и лишь несколько случайных облачков омрачают ясное синее небо.
– Ну и хорошо, что эти долбаные банки посидят закрытыми, – продолжает Зак. – До чего же стыдно им должно быть за то, что они натворили в последние годы!
– Что до меня, то лучше уж они были бы открыты – только б не было всей этой истории, – говорит Малин.
– Ясное дело. Я не то имел в виду…
– Знаю.
Они проезжают мимо старой части Линчёпинга.
С каждым днем люди одеваются все легче. Словно все же доверяют весне, теплу – несмотря на все то, что случилось.
Некоторые многоэтажки, мимо которых они проезжают, давно ждут покраски, но муниципалитет вынужден был закрыть этот проект – бюджета не хватило, когда количество безработных в городе резко выросло. Пошли разговоры о том, чтобы на несколько дней в неделю закрывать