Время нашей беды. Александр Афанасьев
но то, что отстроились, факт, – и чуть только отстроились – сорок первый. После такой войны – сколько надо восстанавливать? И чего говорить, о каком благосостоянии идет речь, если полстраны – в руинах. Хорошо, отстроились. И только отстроились – девяносто первый. Развалили страну, взяли дешево, на справедливость. Хорошо, все девяностые кое-как пережили, в нулевые отстроились, отъелись – и что, опять? Опять на бойню?! Те же рожи, те же стоны, те же прогоны? А если меня не устраивает? А если я не хочу? Не хочу ни национального согласия, ни примирения, ни покаяния, ни расследования убийства Немцова, ни расследований, кто сколько стырил? О’кей, сыздил, было дело. Только вот почему-то при вашем правлении люди на огородах раком стояли, а при правлении партии жуликов и воров отдыхали как белые люди, в своих домах. Не все, конечно. Но и не единицы. И иномарки – не единичные, и дома загородные тоже не единичные. Это все в реале. А вы что обещаете? Гражданское общество? А не пошли бы вы на…! Снятие санкций Западом? А вот вы сначала снимите, а мы посмотрим. Расследование Евроманежки? А мне плевать на Евроманежку, ясно?
Горин с непроницаемым видом слушал. Остальные смотрели кто нейтрально, кто одобрительно.
– …и такой, как я, не один. Подозреваю даже, что большинство. Только нас слушать не желают. Просто где-то там наверху порешали, и надо жить по-другому. Я не хочу по-другому? А тебя никто не спрашивает. Так вот – спросят! Придется спросить. Я на бойню не пойду и смотреть, как на нее страну тащат, больше не буду! Одна у нас она! Общая! И твоя, и твоя, и твоя, и твоя. И моя – тоже. Другой нам никто не даст! Опустят ниже плинтуса и оберут до нитки. Один раз уже отсиделись – все в курсе, что вышло. В этот раз – если придется кого в землю закопать, – рука не дрогнет. В одиночку не хочу, но если нам не по пути – тогда извиняйте. А если по пути – тогда вот вам моя рука. Вот и все…
Все молчали.
– Куркуль… – наконец сказал Горин.
– Ага. Дедовское это у меня. И прадедовское. Только знаете что. И дед, и прадед – страну не про…ли. И я вам вот что скажу. Каждому из нас сейчас есть что терять. Что было на Украине – видели все. Было ваше – стало наше. Я сам русский и свой народ знаю. Менты козырнут и будут служить новым властям. Военные тоже… не надо кривиться, будут! В украинской армии сколько русских было – кто на нашу сторону перешел? Хоть один? А?
– Ну… были, – сказал Горин.
– Единицы. А большинство – по городам «Градами» фигачило, и ничего. Артиллеристы, Сталин дал приказ, твою мать. Одесса, блин… Чего там по интернетам говорили после второго мая – Одесса нехорошо молчит? Так она и до сих пор, блин… молчит. У кого совесть осталась – те на Донбасс служить уехали, но таких очень немного. А остальные так и молчат, три года уже молчат. В тряпочку. И это при том, что купить ствол, легальный, заметьте, и послать всех на хрен, что Беню, что Мишу, что еще кого – не проблема что там, что там. Но почему-то мало кто покупает – верно? А в городе лимон населения, вышибить всю эту бандеровскую сволоту можно на