Речь на Всесоюзной режиссёрской конференции 15 июня 1939 года. Всеволод Мейерхольд
align="center">
5
Тезисы доклада Попова были изданы брошюрой, подписанной к печати 9 июня. Считанные пометы на полях экземпляра, принадлежавшего Мейерхольду, возвращают к частным проблемам, которые на заседаниях бюро секции Мейерхольд относил к «профессиональным тонкостям».
Эти частности по-прежнему вызывали у него желание оспорить одно и уточнить другое – он по-прежнему не соглашался с отрицанием актёрских амплуа, считал затягивание застольного периода уловкой лентяев, защищал режиссёрский показ, если он содержит «заражающий актёра штрих» (см. ниже с.82)[108].
Предполагая возможность диалога с докладчиком в прениях и споря с методичностью тезисов, Мейерхольд беглым конспектом – в столбец – на обложке брошюры ниже её заглавия изложил свой взгляд на работу актёра и на работу с актёром (см. ниже с.83 и 85).
Для начала он привёл доказательство того, что замысел может развертываться вне рационалистической постепенности. Он ссылался на пример Пушкина – в юбилейный пушкинский год готовясь к репетициям радиоспектакля «Русалка», он убедился, что ранняя редакция кульминационного монолога героя была создана Пушкиным за несколько лет до основного текста (см. ниже с.83 и 92, ср. с.123, 131–132).
Затем он назвал элементы творческого процесса, не подчиняемые рационалистическому подходу, – «фантазию» и «волнение», причём к пункту «волнение» слева от основного столбца добавил: «Восторг, радость жизни». Этот ход мысли был развёрнут в его январской лекции («В искусстве самый большой и важный двигатель – волнение. ‹…› Эта взволнованность будет помогать труд мой нести радостно. Вот такая штука, а не каждодневная жвачка»[109]).
Пункт «волнение» он сопроводил ещё одним неожиданным дополнением: «условность», – Мейерхольд видел в условности непременное организующее начало творческого процесса, подсказывающее (диктующее!) воображению пути отбора, обобщения, монтажа. Следом он упомянул об амплуа как об элементе условном, организующем, но не ограничивающем.
Переходя к суждениям Попова о психотехнике, Мейерхольд оспорил проявившуюся в тезисах прямолинейность. Внимательный к актёрской индивидуальности, он защитил «особый тип актёра» (К. А. Варламов, В. Ф. Комиссаржевская), обладающий правом «играть самого себя» – ссылки нынешних актёров на эти имена Попов назвал «оправданием лени». Одновременно Мейерхольд вновь подчёркивал право режиссёра на обогащающий актёра «ловкий показ».
В последних пунктах этого конспекта упомянуто о самостоятельной «кабинетной» работе актёра, об опасностях зависимости актёра от зрительного зала (спекуляция на «доходчивости»), о соотношении актёрской импровизации и закреплённого рисунка – фиксировать их установленное соотношение Мейерхольд давно предлагал в специальной «карте актёра».
Цикл этих помет, возникший до конференции, – ранняя стадия подготовки к будущему выступлению.
Последующие звенья подготовки отразились в остальных записях
Здесь и ниже отсылки к публикуемым документам даются в тексте в скобках.