Голос крови. Нина Еперина
ой спортишь! Или сама спортисся! – сказала как-то бабушка, придя навестить Танюшку и оглядев выставку роз. – Их так-то нильзя… Ты сама-то как, лечисся? Как швы, стягиваюцца? Пора уж!
Да. Было уже пора, но у нее как-то не очень удачно восстанавливался организм, потому, что ножевое ранение оказалось в область печени и задело там протоки. Были две повторные операции, после которых кое-какие нарушения не позволяли врачам отпустить ее домой.
Но, у каждого дела есть начало, а есть и конец. Вот и Таниным мучениям наступил конец, и можно было, не вприпрыжку, конечно, но ходить не только по больничному садику, но и по улице. В полной свободе…
А потом наступило время, которое она тогда сама для себя назвала «жизнь в раю». И ей казалось, что оно будет длиться бесконечно или даже вечно!
Вадим оказался очень чутким и нежным молодым человеком, даже в этом не похожим на ее одноклассников. Она не верила, что так может быть! Что можно вот эти красивые глаза превратить для нее в еще более красивые, нежные и глубокие! Красивее, чем они были от природы. Из его глаз изливалась необыкновенная нежность, реки нежности и любви. Таня таяла от одного его взгляда.
Теперь они гуляли вместе, наматывая оздоровительные для Танюшкиного организма километры. Гулять было необходимо ежедневно, так настаивали врачи, поэтому они и гуляли каждый день вдоль речушки Яузы, которая протекала за их домами в Медведково.
Вначале Таня стеснялась и старалась идти только рядом, но на расстоянии, а потом расстояние становилось все меньше и меньше, пока однажды он не взял ее скромно за мизинец, потом аккуратненько за остальные пальчики, а потом и за руку. Таня вся сжалась внутри себя от ощущения счастья, когда все тело пробило током до самых пяток, как через высоковольтный трансформатор!
Она не верила самой себе! Этот, такой красивый парень, на которого готовы были повеситься все девчонки в их школе, вот так запросто гулял с ней и держал ее руку в своей! Мало этого, перебирал ее пальчики своими очень нежно и при этом смотрел на нее совершенно ошалелыми, влюбленными глазами, его сине-голубыми, необыкновенными глазами…
И Таня влюбилась! А как можно было не влюбиться молодой девчонке, в организме которой по весне бушует адреналин и гуляют гормоны, а рядом ходит такой возбудитель почти двухметрового роста, с накаченным, классически-эталонным торсом, с такими нежными голубыми, голубыми глазами и держит за руку?
Вечерами Таня, как собачка Жучка, торчала около двери и ждала его звонка в дверной звонок. Ей даже казалось, что ба Тоня видит, как она виляет хвостом. А потом суетливо хватала курточку и быстренько выскакивала за дверь, чтобы бабушка не увидела ещё и ее самых счастливых, и сумасшедших в мире глаз и не прокомментировала, как всегда:
– Оооой! Деффка! Не балуй его так! Оне от такого баловства голову теряють и себе не держуть…
А она готова была «пойти за ним на край света, ноги мыть и воду пить» или что там еще народ придумал по такому случаю? Вот на это все была и готова, и согласна…
Наступила