Круги ада. Нина Еперина
их жаркую, запретную страсть длинными, одинокими ночами. Она заранее предвкушала наступающий момент, и к приходу Лёни была настроена на близость до такой степени, что оказывалась во много раз нетерпеливее его.
Учёба у Насти двигалась очень плохо, потому что голова была забита другими мыслями, а тело подогревали похотливые фантазии, отправляя всю учёбу в пустой чулан, который представляла её голова, и в котором гулял только ветер. Учителя сражались за знания очень старательно и рьяно, но ничего не смогли вложить ни в её ум, ни в память, как будто там был выстроен забор, выше, чем в самом интернате.
Ещё через месяц тайных встреч в интернат вызвали дедушку. Она не знала об этом до самой двери в кабинет директора, куда её повела воспитательница. Неожиданная встреча с дедушкой было ей и приятна, и не приятна. Приятна потому, что она вдруг понадеялась, что он её всё же заберёт из интерната навсегда, и приехал именно для этого. Неприятна же, потому, что в кабинете у директора её ругали. Ругали принародно, прямо при всех учителях и при дедушке, за неуспеваемость, за лень, и грозили отчислить совсем. Дедушка с очень серьёзным лицом и тоже назидательно высказывался об учёбе. Она смотрела на него и видела, что ему нет никакого дела до её учебных достижений. Его глаза улыбались всеми морщинками. Когда он подошёл к ней для «родственного» поцелую в лоб и взял её руку в свою, она поняла, что он очень соскучился по её телу. Большим пальцем своей руки он очень возбуждающе погладил по самой середине её ладошки. Всё Настино тело тут же откликнулось на его маленькую ласку.
Дедушка действительно забрал её из интерната, но только на четыре дня. Забрал не для того, чтобы она повидалась со своей дочерь, а только для собственного удовольствия. Все четыре дня он опять не выпускал её из пастели, заставляя часто переодеваться в разные платья и нижнее бельё, в пеньюары и совсем в одни бантики на ногах или талии. Они опять долго и умело предавались любви, доводя друг друга до многократных оргазмов, чем ещё больше возбуждали и тело, и воображение.
После этих четырёх дополнительных дней учёба в интернате совершенно перестала лезть ей в голову. Там всё время сидело только плотское желание, окончательно испортив ей настроение и на учёбу, и на сам интернат. Лёня куда-то пропал и не появлялся больше в саду уже почти месяц, а желание жгло её изнутри каждый день, почти без остановки. Тогда она решила найти для «плотского удовольствия» кого-то в самом интернате и нашла.
Это был ученик десятого класса, почти взрослый парень, звали его Слава, был он невысокого роста, весь сбитый и крепкий, потому что занимался боксом и хотел стать профессионалом. Он и раньше поглядывал на неё с очень понятным для неё желанием, но она отворачивалась и не давала повода подойти к ней для знакомства. Но, в какой-то из дней, подошла к нему сама и позвала погулять в саду. Они бродили по аллейкам и разговаривали ни о чём, пока она потихоньку не завлекла его в знакомые заросли. Там они вначале долго целовались,